– Ты за это не отвечаешь. И не можешь выходить ночью с такими мыслями. От этого зависит твоя жизнь и моя.

Ломбардо мрачно опускает голову:

– Зачем она это сделала? Зачем дала себя убедить?

Скуарчалупо пожимает плечами. Его мысли занимает только грядущая ночь. Ночь, море и англичане. Все остальное больше не имеет значения.

– Кто ее знает, брат… Женщины – загадочные существа.

В обществе Уилла Моксона, облаченного в безупречный мундир, Гарри Кампелло шагает по молу Карбон, проходит между подъемными кранами и только что установленными зенитками системы «Бофорс», опирается на причальную тумбу и глядит на катер, пришвартованный внизу. Ройс Тодд сидит на палубе вместе с двумя своими водолазами, которые готовят глубинные бомбы: жестяные цилиндры из-под испанского растительного масла и английских галет, в каждом по двести пятьдесят граммов взрывчатки и детонатор от гранаты Миллса. Примитивно, но в радиусе от четырех до пяти метров вражескому водолазу ударной волной разорвет кишки.

– У нашего друга есть новости, – говорит Моксон Тодду.

Старший лейтенант поднимается по трапу, свисающему с мола. На Тодде только мятая офицерская фуражка, шорты цвета хаки и очень грязные теннисные туфли. На бронзовой коже золотятся светлая щетина и борода. На левой скуле еще красуется фиолетовый синяк – результат ночной стычки в таверне «Месть королевы Анны».

– Хорошие или плохие? – спрашивает он.

Засунув руки в карманы и сдвинув панаму назад, Кампелло вводит его в курс дела. Ничего серьезного, объясняет он, пока только подозрения. Он задержал вероятного вражеского агента, которого сегодня допросил. Гарантий нет, однако возможно, что готовится новый удар по Гибралтару. И совсем скоро.

– Совсем скоро – это когда?

– Точнее мне неизвестно, – признается Кампелло. – Пока что это только интуиция.

Тодд снимает фуражку, вытирает пот со лба и возвращает фуражку на место.

– Сегодня вполне подходящая луна, – задумчиво отмечает он. – Я бы на их месте воспользовался.

– И когда, как ты думаешь? – любопытствует Моксон.

– Ну, не знаю. Сегодня ночью, завтра… Через пару-тройку дней максимум. Море как тарелка, и темно.

– Мы можем это предотвратить?

Тодд показывает на глубинные бомбы, над которыми трудятся мужчины на катере:

– Мы делаем что можем. – Он смотрит на Кампелло: – Кто он такой, твой подозреваемый? Он что-нибудь сказал?