– Например, Спартако Скергат, еще один из Десятой флотилии. Мы вместе были в школе водолазов… Он был одним из тех шестерых, кто атаковал порт Александрии. – Он опять испытующе посмотрел на меня. – Знаете этот эпизод?

– Да, – заверил я. – Потоплены два линкора и нефтяной танкер.

– Точно: «Вэлиант», «Куин Элизабет» и «Сагона». А знаете, как Скергат окончил свои дни?

– Нет.

– Охранником в Университете Триеста… Как вам это?

– Печально.

– И не говорите. Италия никогда не умела благодарить своих героев.

– И не только она. Почти все.

У него вырвался сиплый смешок, который перешел в сухой кашель.

– Эти все тоже бывают разные.

Я вернул разговор к его товарищу по Гибралтару. К Тезео Ломбардо.

– Вы с ним потом еще виделись?

– Да, через десять лет после войны. Один раз. Его жена, испанка, приезжала с ним. – Он указал на дверь закусочной. – Они появились здесь, оба. Были в Неаполе проездом, и Тезео пришло в голову увидеться.

– И как прошла встреча?

– Это была неудачная идея.

Он задумался, глядя на проходивших мимо людей. Потом энергично почесал подбородок, скребя ногтями щетину.

– Все уже было разрушено, понимаете меня?.. В тот день, когда в лагере военнопленных он согласился воевать против Германии, мы разошлись навсегда.

Он печально покачал головой. Я вернулся к Елене Арбуэс.

– Она была с вами, когда вы разговаривали?