Когда опустились сумерки, третий гол еще не был забит, и игроки решили прервать игру. Этот исход всех удовлетворил.

Хотя игра в мяч стала самым ярким сиюминутным зрелищем для участников праздника, скачки и «выстрел в солнце» еще долго занимали их мысли и чувства. Все разговоры вертелись вокруг этих двух событий. Не обошлось и без домыслов: откуда-то появились слухи, что Рогатый Камень прибегал к помощи духов и к колдовству. Он и сам заметил, что многие стали смотреть на него с робостью, чуть ли не с благоговейным страхом. «Кто знает, какие духи ему помогали – добрые или злые!» – бормотали некоторые. Однако таких было не много, большинство же открыто, весело, без зависти, вслух выражали Рогатому Камню свое восхищение. Он оказался в центре внимания, чего как раз хотел избежать, но не смог.

На следующий день состоялись игры девушек. Они начались поздним утром. В небе сияло солнце, на западе темнели очертания Скалистых гор. На праздничном поле уже собрались матери, бабушки, сестры, молодые воины и отцы семейств – полюбоваться на красивых девушек из разных племен и послушать рассказы об их целомудрии и трудолюбии.

Похищенная в свое время у сиксиков девушка Уинона из вигвамов Тачунки-Витко не принимала участия в празднике, потому что она давно вышла замуж за молодого воина, которого любила, была матерью пятилетнего мальчика, уже умевшего ездить верхом и мечтавшего стать вождем. Девушки – в лучших своих, расшитых узорами нарядах из тончайшей кожи, с бусами из ракушек, а дакотские девушки к тому же, согласно традиции их племени, с пробором, окрашенным в красный цвет, – вышли на праздничное поле. Во главе процессии шествовали племянница вождя Махпии-Луты и Ситопанаки. Девушки шли, опустив глаза, так как знали, что на них все смотрят. Длинная череда сомкнулась в круг. В центре поля был установлен окрашенный в красный цвет камень, перед которым торчали из земли две стрелы. Каждая девушка, прежде чем занять свое место в кругу, коснулась камня и стрел.

Рогатый Камень и Горный Гром, как и другие воины, стояли в задних рядах и смотрели на девушек поверх голов матерей и бабушек. Рогатый Камень узнал свою сестру. Она шла последней и теперь стояла рядом с племянницей Махпии-Луты и Ситопанаки. Среди зрителей показался Шонка. Маттотаупы не было видно. Из верховных вождей трех племен тоже пришли лишь немногие. Возможно, остальные были на совете.

Племянница Махпии-Луты говорила просто и внятно. Она назвала имя своего отца и собственное имя, рассказала, как трудится в родительском вигваме, как выделывает шкуры, шьет платья и украшает их вышивкой, рассказала, как однажды зимней ночью в отсутствие отца ножом защищала вигвам от голодной пумы, и показала шрам на руке – след от удара лапы хищника. Ее рассказ всем понравился. Два молодых воина и две пожилые женщины вышли вперед, чтобы похвалить девушку за ее добродетель и трудолюбие, достойные дочери вождя.