С помощью партизан Флейшер помогал советским пленным бежать, а потом прятал на «Вилле Тай». Нацисты туда не заглядывали. Им это и в голову не приходило. Затем переправлял их в районы боевых действий.

В октябре 1943 года, узнав, что в Монтеротондо, в 25 километрах от Рима, привезли несколько десятков красноармейцев, Флейшер с друзьями-итальянцами отправился туда и непосредственно на месте разработал план побега. Среди пленных были: Алексей Коляскин и Анатолий Тарасенко.

Их содержали на последнем этаже старинного Палаццо Орсини. Там располагался штаб немецкой армии. В день побега одна группа, под руководством Тарасенко, уходила без особого шума через крышу дома, вторая, которой командовал Коляскин, действовала более рискованно: в воскресенье, когда немецкая охрана перепилась, ее перебили. Проводник-итальянец провел обе группы в пещеру, где их уже ждали местные партизаны. Потом отсюда русские вместе с местными небольшими партизанскими отрядами отправлялись на задания. Они уже имели боевой опыт, что имело огромное значение для движения Сопротивления. Русские лучше всех умели идти в атаку — сражались храбро и жертвенно. Это признавали сами итальянцы.

У Алексея Коляскина, когда он уходил на фронт, было четверо детей. Сначала от голода умерла новорожденная дочь Галочка, потом — жена Маша. Вскоре не стало и младшего сына, Гены. Остались двое старших — Юра и Левушка, восьми и шести лет от роду. Они кормились тем, что ходили по огородам и выкапывали мерзлую картошку.

Советские партизаны воевали не только в Монтеротондо, но и в других пригородах Рима — Палестрине и Дженцано. Одной группой руководил Тарасенко, другой — Коляскин. В первую очередь они нападали на немецкие эшелоны, доставлявшие продовольствие и боеприпасы.

В один из вечеров Анатолий Тарасенко отправился в город за очередным заданием к Франческо де Дзуккори — командующему партизанскими отрядами Монтеротондо. Получив указания, он переночевал в доме местного жителя Доменико де Баттисти. Утром, когда Тарасенко собирался уходить, жена хозяина, Амелия, сказала, что рядом с их домом расположилась на привал большая немецкая часть. У дверей уже стоял часовой.

Амелия помогла Тарасенко переодеться в одежду мужа, после чего дала ему на руки своего трехлетнего сына Фаусто. С малышом на руках Тарасенко вышел во двор. В голове билась одна мысль: только бы ни о чем не спросили… Его было окликнули, но Фаусто заплакал, крепко обнял за шею партизана и стал повторять: «Папа, папа». Немцы, уверенные, что перед ними хозяин дома, выпустили Тарасенко за ворота…