— Говоришь, раздевал девок купец?

Темир промолчал. Впрочем, хан и не ждал ответа, а, лакомо прищурясь, он продолжал думать вслух:

— Видно, не дурак старик. Знает, что к чему.

— Девки плакали, — сказал негромко Темир.

— Плакали? Что за беда! По глупости плакали. Дочери уртакчи, дочери нищих пойдут в жены к вельможам и купцам египетским. В гаремах жить будут — смеяться станут.

— Он их позорил.

— Пустое! Ты лучше скажи, зачем ты к Тагаю ездил?

Темир встревожился. Вдруг хан успел что–либо разнюхать? Отвечал осторожно:

— Послан был.

— Эмиром?

— Да.

Хан оперся локтем на подушку, долго смотрел на стоявшего перед ним Темира. Вдруг отшвырнул подушку, сел.

— Куда деньги дел, что от Тагая за ярлык привез?

— Мамаю отдал.

Хан будто с цепи сорвался.

— Ну и иди к Мамаю! Иди! Иди!

Темир, пятясь, выбрался из юрты, а хан все еще кричал и швырял подушки. Его именем пишутся ярлыки, раздаются пайцзы! «Довольно! Был молод, подчинялся эмиру. Хватит! Вырос! Я покажу себя Мамаю». Все эти мысли, будто столб пыли на дороге, крутились в голове хана, но, тиская подушки, он в глубине души понимал, что сам себя обманывает, что не покажет он себя Мамаю. Вот ведь не хватило духа велеть схватить Темира, и по–настоящему сцепиться с Мамаем храбрости не хватит. Оставалось рычать в глубине юрты, пускать пух из подушек и знать, знать, что ты подставной хан, что в жилах твоих течет кровь Чингис–хана, но сила и власть у Мамая.

Темир лишь сейчас понял, что Некомат с Мамаем, а не с ханом дела ведет. Теперь он ждал, что из одной ненависти к Мамаю хан как–нибудь да напакостит купцу. Но ничего не случилось. Купец приехал, долго беседовал, с глазу на глаз с Мамаем и спокойно повез рабынь в Каффу. Идти к Мамаю, говорить о купце Темир поостерегся.

6. ОРДЫНСКАЯ СТРЕЛА

6. ОРДЫНСКАЯ СТРЕЛА