Они договорились встретиться на том же месте через неделю. Девушки принесут ей одежду, в которую она переоденется. Она должна быть готова к побегу.

Реня не могла долго стоять у стены, не вызывая подозрений. Чувства переполняли ее, когда она смотрела вслед удаляющимся сестре и Галине, она надолго исполнилась решимости, которую ничто не должно было поколебать, и повторяла про себя слова Галины: Ты должна попытаться.

* * *

Но вернувшись с работы, она рухнула. Кровь пульсировала у нее в голове, она не могла стоять на ногах. Встреча с Сарой как будто спустила какой-то курок у нее в мозгу, писала она позднее. Лекарства не помогали. Три дня температура держалась на уровне сорока градусов. В забытьи она начинала бредить, и это было по-настоящему опасно. Что, если она заговорит на идише? Что, если невольно выдаст себя? Несколько сокамерниц жалели Реню, предлагали ей свой выданный на завтрак хлеб, но она не могла проглотить ни кусочка. Она упустит свой шанс. Она умрет.

Когда наконец температура чудесным образом снизилась, ее соузницы прочли воскресную благодарственную молитву за ее исцеление. Реня с искренней признательностью присоединилась к ним, встав с постели, опустившись на колени и молясь истово, как училась когда-то это делать.

Но посреди молитвы – новый прилив жара, и она потеряла сознание. Дверь была заперта, женщинам неоткуда было взять воды. Они побрызгали на нее грязной водой, в которой мыли миски.

Реня пришла в себя, но пролежала пластом еще два дня. Как это могло случиться?

Она обязана встать, обязана выздороветь. Обязана. Ты должна попытаться.

* * *

«12 ноября 1943 года. Эта дата навсегда отпечаталась в моей памяти», – пишет Реня в своих воспоминаниях. После бессонной ночи она первой вскочила с постели. Сегодня!

– Нет, – неожиданно сказала ей староста. – Сегодня ты не пойдешь на работу.

Что?

– Почему? Ты же разрешила мне на прошлой неделе.

Белиткова согласилась еще раз поменяться с ней местами, опять за крупную сумму.

– Слишком рискованно, – ответила староста. – Вдруг до начальника лагеря дойдет, что ты из камеры политзаключенных? Все мы окажемся в беде.

– Прошу, – умоляла Реня, больше ей ничего не оставалось. – Пожалуйста, умоляю тебя.

Недовольно ворча, староста все же позволила ей выйти еще раз. Маленьким чудесам не было конца.

Одетая в платье Белитковой, укутав голову драными шарфами, Реня вышла из тюрьмы. Надзирательница не узнала ее. Женщины поддерживали ее справа и слева, чтобы она не упала; как же много женщин помогали ей выжить! Наконец они пришли на площадь – пятнадцать узниц и пять охранников. Реня сложила кирпичи и огляделась в поисках Сары и Галины. Их нигде не было.