* * *

День проходил за днем[820], Реня сидела в бункере у четы Кобилец, который построил Меир Шульман. До войны Меир дружил с их старшим сыном Митеком. Митек работал в краковском гестапо и поддерживал связь с еврейским гетто. Когда один из его друзей, напившись, выдал его секрет, Митек вскочил на свой мотоцикл и скрылся. Меир узнал, что Митек платил за то, чтобы организовать пристанище для евреев у друзей в городе Бельско, и у него возникла идея попросить Митека, чтобы его родители позволили ему соорудить бункер под их домом. Сначала пан Кобилец отказался, но сын уговорил его, особое впечатление на пана Кобилеца произвел аргумент сына, что он и сам сможет спрятаться там от гестапо в случае необходимости.

Пока бункер не был построен, несколько евреев прятались у них на маленьком чердаке. Меир работал по ночам, чтобы соседи ничего не заметили. В воспоминаниях Рени говорится, что Кобилецу заплатили целое состояние за то, чтобы они с женой прятали евреев. «Он говорил, что делает это из жалости, но на самом деле делал это ради прибыли». В других воспоминаниях утверждается[821], что, хотя Кобилецы и брали деньги, ими руководили антифашистские убеждения и сострадание. Вопрос о том, следует ли считать «праведниками» поляков, помогавшим евреям за деньги, остается острым до сих пор[822].

Реня была в безопасности и относительно свободна, но жизнь в бункере у Кобилецов не могла продолжаться бесконечно. Укрытие было предназначено для двух-трех человек, но прибывало все больше беженцев из гетто. Люди спали вповалку на нескольких кроватях. Еду для них покупали по поддельным продуктовым карточкам, которые раз в несколько дней приносила одна из девушек, ходившая для этого, с риском для жизни, в деревню Яблонка. Завтрак готовила пани Кобилец. Поначалу товарищи расплачивались за все это деньгами, которые удалось вынести из гетто, потом Галина стала привозить дополнительные средства от Цивьи.

Кроме неудобства от скученности, насельники бункера испытывали постоянный страх, что соседи догадаются о них. Боялись этого и Кобилецы, которым в этом случае тоже грозила казнь.

Спустя несколько дней после прибытия Реня в полночь вскарабкалась по приставной лестнице наверх, и ее перевели в другое укрытие, находившееся в доме дочери Кобилецов, Банасиковой. Переселение подняло дух Рени. Теперь она находилась вместе с товарищами из «Дрора»[823]: медработницей Хавкой и Ализой, которая заботилась в организации о сиротах. Дверь в дом была постоянно заперта, поэтому соседи ничего не знали. Если кто-то стучался, они мгновенно прятались в шкаф. Банасикова полностью обслуживала их. Ее муж был в армии, его довольствие едва дотягивало до прожиточного минимума, так что она была благодарна за деньги и товары, которые получала за то, что прятала людей.