Неизменно активная, Гизи посылала медикаменты и деньги польским евреям через своих платных эмиссаров. Также она успешно собирала международные средства на то, чтобы тайно перебрасывать в страну евреев (их называли «туристами») из Польши по «подземной железной дороге» – именно так попала в Словакию Реня.

* * *

Перевалив за границу этой новой страны, Реня и ее товарищи-«туристы» спустились с горы в долину. Вдали виднелся костер. Торговцы на привале. Товарищи остановились на условленном месте, где их встречали местные проводники, и тоже разожгли костер.

Теперь только они ощутили холод по-настоящему.

Ноги промокли, им грозило обморожение. Все высушили обувь и носки над огнем. Потом послышались тяжелые шаги по снегу. Но то были лишь словацкие контрабандисты, принесшие спиртное, чтобы все могли согреться. После часового отдыха их прежние проводники, тепло попрощавшись, отправились обратно в Бельско за новыми группами. Проводникам тоже немало платили за каждого человека, писала Реня. Горцы были бедны и этим зарабатывали на жизнь.

Товарищи с трудом втиснули ноги в скукожившиеся туфли, но надо было идти дальше, и они пошли, теперь в сопровождении словацких проводников, пытаясь завязать с ними разговор.

Пройдя через горы, холмы, долины и леса, они приблизились к сонной деревне, встреченные собачьим лаем. Их завели в конюшню с лошадьми, коровами, свиньями и курами, освещавшуюся единственной масляной лампой; вонь от навоза стояла в ней невыносимая, но в дом они зайти не могли, чтобы не увидели соседи.

Несмотря на холод снаружи, внутри было жарко. Сморенные усталостью, все рухнули на тюки сена. У Рени ноги ослабели настолько, что она не могла их даже вытянуть, и, свернувшись калачиком, провалилась в глубокий сон.

* * *

В полдень хозяйка в традиционном горском одеянии – цветном платье, платке и войлочных чувяках, подвязанных до колен переплетенными белыми тесемками, – разбудила товарищей, принеся им обед. Было воскресенье, поэтому она велела им не показываться из конюшни, поскольку все жители деревни отправляются в церковь. Требовалось соблюдать осторожность. В те времена все шпионили за соседями и всех подозревали. Для «гостей» в этом, разумеется, не было ничего нового.

Поев, Реня поспала еще немного[832], лежа на сене рядом со своими спутниками, прижимавшимися друг к другу, как сардины в банке. Сквозь маленькое окошко внутрь проникали солнечные лучи. Евреи разговорились и – впервые – стали рассказывать друг другу о событиях последних лет и месяцев. На пороге безопасной жизни они начали в полной мере осознавать свои потери.