Удивительно, что ласкар как будто не радовался своим викториям, он не делал традиционных победных жестов, но стоял понуро, словно в смущении. Это подзадорило еще двоих борцов попытать удачу, но финал был тот же: ласкар пришпилил обоих к земле, продемонстрировав мастерское владением сложными приемами бхакури и багал дабба.

И тогда взгляды солдат обратились к Кесри, словно вопрошая, готов ли хавильдар постоять за честь роты. Он не мог их разочаровать, и, кроме того, ему самому было интересно сразиться с ласкаром. Шепотом помолившись Хануману, Кесри вышел на схватку.

Пару минут оба кружили по арене, изучая друг друга и обманными движениями провоцируя на необдуманный выпад. Затем с помощью мултани Кесри перешел в атаку: совершил разворот, чтобы оказаться за спиной соперника. Но ласкар был проворнее и сам очутился позади противника, вынудив его встать в партер.

Случалось, Кесри обращал эту позицию в свое преимущество – применял дхоби пат, бросок через плечо в манере прачки, что колотит белье. Но и тут у ласкара нашелся контрприем, который перевернул Кесри на спину.

Чувствуя близость победы, ласкар уперся плечом в грудь соперника, изготовившись всем своим весом припечатать его к земле. Лицо его было почти вплотную к лицу Кесри, и они случайно встретились взглядами. И вот тогда произошло нечто странное: вместо финальной атаки ласкар вдруг ослабил захват, словно увидел что-то невероятное. Он как будто мешкал, тиски его рук разжались. Кесри воспользовался своим шансом, и в следующую секунду соперник был повержен.

Переменчивость удачи была столь необъяснимой, что Кесри проникся странной благодарностью к ласкару, избавившему его от позорного проигрыша на глазах у солдат. И все же он понимал, что в искусстве борьбы тот его превосходит, и потому, улучив момент наедине, спросил на хиндустани:

– Кья хуа, что это было?

Ласкар же ответил на его родном языке:

– Хамаар саанс рук гоэл, да просто сбилось дыхание.

– Ту бходжпури каха се сикхала, ты говоришь на бходжпури? – изумился Кесри. – Откуда ты родом?

Ласкар сказал, что воспитывался в христианском приюте в Гхазипуре и свое имя Маддоу Колвер получил в честь двух тамошних священников.