— Что же с вами такое приключилось, сестрица? Почему вы путешествуете одна? — начал расспрашивать ее Афанасий и, как она отметила про себя, не из праздного любопытства. Парень был не на шутку взволнован, словно ее судьба и впрямь касалась его лично.

Рассказ Елены он выслушал молча, ни разу не перебив, все больше мрачнея. В какой-то миг девушке начало казаться, будто рядом и в самом деле сидит кровный брат, который отныне возьмет на себя все заботы о ней. Но как только она дошла в своем повествовании до потешного венчания в церкви, Афанасий вдруг сделал знак замолчать. Елена подумала, что чем-то оскорбила его религиозные чувства, но тут же поняла, что дело в ином. Парень вытянулся в струнку и напряженно прислушивался.

— Кто-то крадется по двору, — выдохнул он еле слышно и приказал: — Лезьте наверх!

Заново разгоревшийся огонь в печи хоть и слабо, но освещал комнату, однако с перепугу Елена не сразу нашла лестницу, ведущую на чердак. Афанасий подтолкнул ее в нужном направлении и помог взобраться на первую ступеньку, довольно высокую. Сам он принялся что-то вытаскивать из-под соломенной подстилки. Елена не могла рассмотреть сверху, что именно он достает, но интуитивно догадалась, что под соломой разбойник прятал оружие.

Пробудившись среди ночи от кошмарного сна, в котором стая прожорливых соек пыталась выклевать ему глаза, Савельев долго не мог прийти в себя. Какое-то время он озирался по сторонам, не узнавая своей спальни, и ожидал нового нападения окаянных птиц. Заметив на столике догоравшую свечку, бывший гусар торопливо схватил ее, обжигая пальцы расплавленным воском, зажег все свечи в подсвечниках и канделябрах и только тогда окончательно проснулся. Взглянув в разбитое зеркало, он обнаружил, что в нем отражалась только верхняя часть его лица — именно лоб, глаза и переносица. Из осколков на него смотрел чужой человек — бледный, опухший от пьянства и опустившийся. «Да неужто это я?!» — пронеслось у него в голове. Остатки хмеля постепенно выветривались. Савельев припомнил, что зеркало разбила девушка, та самая, с которой он понарошку обвенчался. Дмитрий обернулся, рассчитывая увидеть ее спящей на другой половине обширной кровати, но смятая постель оказалась пуста.

— Васька! — кликнул он закадычного дружка, надеясь заполнить провалы в своей биографии с его помощью, как не раз бывало прежде.

Охрипший голос сорвался, на зов никто не откликнулся. Тогда он взял подсвечник и направился в столовую, где уже много дней продолжалось веселье. Однако в зале не было ни души, все аккуратно прибрано, длинный стол накрыт белоснежной скатертью. Такие в его усадьбе перевелись давно, сразу после смерти матери. Гусар даже содрогнулся от неожиданности, будто увидел призрак.