Ввиду постоянных отлучек Берната, предпочитавшего находиться в своих владениях по ту сторону Пиренеев, влияние Фродоина в городе возросло, к нему прислушивался даже новый виконт Асториус, сребролюбивый франк, походивший на тень Берната, – его страсть к взиманию налогов замедляла развитие города.

Барселона, в том числе и благодаря епископу, наслаждалась уже почти десятью годами мира, и это было хорошо заметно по расширению сельскохозяйственных угодий и появлению новых домов. Однако за периметром стен оставалось все то же запустение и никто не оборонял границы – графа это мало интересовало. Люди жили в спокойствии, но с ощущением, что в любой момент все снова может рухнуть, как случалось множество раз за последние семьдесят лет.

Ориоль дожидался епископа, держа под уздцы коня. Фродоин в сопровождении Дуравита, Итало и Николаса выехал через ворота Регомир и поскакал по пляжу в сторону порта. Завидев епископа, крестьяне и сервы преклоняли колени. Все знали: этот священник заботится о своей епархии.

Сердце всадника забилось чаще, когда он увидел Году на мостках заново отстроенной пристани, среди корзин, наполненных соляными булыжниками. Года оживленно спорила с двумя купцами. Епископ и восхищался ею, и тосковал по прошлому: он видел уже не ту высокомерную даму, что, смиряя себя, жила с Нантигисом, – эта Года вела себя как пройдошливый купец из Византии или Кордовы.

Работники разгружали галеру, доставившую в Барселону ткань и специи. Торговля солью дала первый робкий толчок развитию рынка; целые семьи в Барселоне отложили мотыги, чтобы вернуться к ремеслам своих отцов и дедов.

В ту жестокую ночь, проведенную с Бернатом, Года из Барселоны сумела вернуть себе положение городской аристократки и теперь копила богатства в виде серебряных монет и кувшинов с вином и маслом, но до сих пор жила вдовой и оставляла без внимания предложения самых влиятельных семейств. Она жила ради того, чтобы помогать городу соляной торговлей, и ради своей дочери Арженсии, которой уже было почти четырнадцать лет; загадочная красота матери перешла и к ней.

В силу высокого положения, которое занимали в городе и Фродоин, и Года, они часто встречались на религиозных празднествах, на пиршествах и официальных церемониях. Оба вели себя сдержанно и корректно, но от попыток сближения Года ускользала. Была единственная встреча один на один, в древней крипте, по просьбе Годы. И случилась она вскоре после возвращения капитана Ориоля из отдаленной монашеской обители под названием Санта-Мариа-де-Риполь. Фродоин хотел сообщить Годе о найденных Беллонидах.