Ни одна община не соглашалась принимать на поселение дикарей, однако благодаря посредничеству Фродоина им было позволено заселить покинутую деревню рядом с монастырем Санта-Мариа-де-Сарба, близ соляной горы. Следующий шаг состоял в том, чтобы восстановить стратегически важные укрепления замка Кардона, а потом, с годами, получить письмо о статусе поселения.

Года повернула голову и обменялась взглядом с епископом. Женщине было уже около сорока, и этот возраст ей замечательно шел, хотя солнце и позолотило ей кожу, а годы добавили морщин. Вот она закончила торг и подошла к Фродоину. В ее темных волосах уже пробивались серебристые нити. Они смотрели друг на друга целую вечность, не говоря ни слова. Такие моменты были хуже всего. Фродоин умирал медленной смертью, но у него была своя гордость.

– В своем письме ты написала правду, Года? – осторожно спросил он.

– Боюсь, что да, епископ. – Она давно уже не называла его по имени. – Мои люди заметили следы многочисленного отряда на соляной дороге. Через Пиренеи перешла почти сотня наемников, и все свидетельствует, что направляются они в замок Тенес.

– Снова Дрого! – закричал епископ. – Почему он возник теперь?

– Теперь он не больше чем тень. То, что происходит сейчас, – дело рук маркграфа.

Всякий раз, когда Года упоминала о нем, кровь Фродоина начинала бурлить, в ушах его оживали ее вопли, разрывающие ночь.

– Боюсь, они раскрыли нашу тайну.

Они посмотрели друг на друга с тревогой. Прошло четыре года с тех пор, как Ориоль им рассказал: Изембард, рыцари Арманни, Гарлеу, Маиор и сам капитан встретились с графиней Эрмезендой и ее детьми. Скрывать это обстоятельство ото всех было тяжело, но жизненно важно, ведь Бернат из Готии не допустит возрождения дома Беллонидов, столь любезного готам в Испанской марке. Фродоин, видя злодеяния и небрежение маркграфа, тоже считал, что обязан вернуть на трон потомков Сунифреда.

Епископ и Года с величайшими предосторожностями отправили через Ориоля все необходимое для воспитания наследников: оружие, доспехи и шлемы, а наряду с этим – швейные принадлежности, молитвенники и сборники проповедей. Как это было заведено, будущее благородного дома мыслилось в целокупности: старшие сыновья, Гифре, Миро и Родульф, постигали воинскую науку под началом Изембарда; двое младших, Сунифред и Рикульф, двигались по религиозной стезе под водительством Жорди – ведь им предстояло завоевать положение в Церкви. Дочери, Эрмезинда и Сесенанда, учились вышиванию у своей матушки, готовясь выйти замуж за членов других благородных семейств, что укрепит положение Беллонидов в Испанской марке.