Старшие сыновья покойного графа Сунифреда будут представлены при дворе, когда придет срок, еще до конца не определенный, однако Фродоин с Годой полагали, что их час уже близится.

– Быть может, это что-то другое. После смерти Лотаря Второго обстановка переменилась, – заговорил священник. Фродоин часто встречался с Бернатом и видел, как растет его мощь и властолюбие, а также крепнут связи с самыми влиятельными домами – в первую очередь с Бозонидами. – Бернату, кажется, уже мало владений, предоставленных ему четыре года назад в Серве, он жаждет большей власти. Возможно, его амбиции направляет кто-то более влиятельный и опытный.

– Нужно выяснить, что он замышляет, – сказала Года и отвела взгляд.

– Пусть твои люди будут начеку, Года. Я напишу Гинкмару Реймсскому и выясню, какие новые альянсы заключаются после смерти Лотаря Второго. Близятся перемены, и, может быть, это тот шанс, которого мы ждем для Беллонидов.

Года уходила вдаль по берегу; Фродоин провожал ее взглядом. Тоска появлялась на его лице, лишь когда за ним никто не наблюдал. Время не победило его любовь к Годе. Фродоин подобрал маленький комок соли и пошел туда, где ждали его гвардейцы.

41

41

Четырнадцатого сентября, в день святого Киприана, Ротель из Тенеса, двадцати трех лет от роду, кормила грудью свою дочь Сансу в доме Жоана и Леды в Ла-Эскерде. Она вспоминала день, когда им с братом удалось ускользнуть из Жироны благодаря хитрой уловке Элизии, и напевала старую песенку, пришедшую из детства. Эга и Леда как зачарованные смотрели на малышку.

За последние четыре года жизнь сильно переменилась. Ротель следовала по стопам Эги. Она была женщина леса, женщина без хозяина. Она научилась различать целебные свойства растений, умела готовить живительные бальзамы. Но старая Эга была не только целительницей, ее связь с землей коренилась гораздо глубже, и Эга посвятила ученицу в древний культ богини Дианы. В определенные ночи Эга с Ротель приходили к древним исполинским столам или отправлялись на Монтсеррат на сборище таких же, как и они, – живущих в пещерах или тайных хижинах, окутанных легендами, которые подпитывали местные отшельники. Вручая свои приношения, женщины просили о плодородии для полей и коров, а еще проклинали врагов и призывали погибель на головы тех, кто представлял для них опасность.

Ротель видела в Эге обратную сторону Оникса; черный человек перестал являться ей в видениях, и в том была немалая заслуга Малика. Они снова встретились, когда Изембард уже выздоровел. Сарацин успел подпасть под ее чары и сам отправился искать девушку в тайное убежище Кослы и его людей. Ротель была благодарна Малику за то, что тот отвез ее к Изембарду, и эта благодарность стала брешью, в которую просочился свет, а на этом отрезке жизни девушка нуждалась в свете, поэтому в ту же самую ночь она забралась под одеяло к изумленному сарацину, не раздумывая и не стыдясь.