– В черном-черном доме был черный-черный чулан, в нем прятался черный-черный кот. Один глупый мальчик залез в его чулан. Кот разозлился и вцепился в него. От страха мальчик похолодел, покрылся льдом, и кровь его стала ледяной. А в груди черного-черного кота, напротив, вспыхнуло пламя зла.

Дом тряхнуло. Дерево затрещало в агонии. Женя отлетел на пол. Но продолжил карающий рассказ:

– Когда мальчик повзрослел, а черный-черный кот сжег свою душу, они столкнулись вновь. Кот пролил кровь мальчика. Кровь напитала рубаху. Ледяная кровь. Но черный-черный кот не знал об этом. И когда мальчик, сдаваясь, швырнул в него рубаху, он сожрал ее.

Мяук вспыхнул весь. Выгнул хребет с огненной холкой до самой крыши.

– И кровь мальчика сковала льдом сердце черного-черного кота. И его пламя угасло.

Уши резануло. Бог зашипел так, как если бы в печь плеснули воды. Забился в угол, сжался. Его рыже-алый окрас бледнел. И проступал угольно-черный скелет. Во мраке глазниц испуганно трепетали блекнущие огоньки.

– Охренеть, – вырвалось у Мити. Он отполз от жара к окну.

– Да! Да! Да! – донеслось Колино ликование.

– Надо сматываться! – закричал Женек. Дом все так же пылал. Стены, пол, двери. Пожар уже не имел хозяина и рычал неуправляемый.

– Окно? – махнул Женя рукой.

Узкое, высокое, оно единственное еще не было огнем. Дождь за ним пропал. Небо пропало. Осталась только тьма. Синяя-синяя, живая, бурлящая.

Дрожь перешла в оглушающий рокот. И тьма вмиг хлынула внутрь.

Ударила мощным фонтаном неведомой воды. Вода же ворвалась бешеным потоком в обе двери, снеся их с петель. И мгновение спустя Женька снесло, завертело и утянуло под воду.

Рефлекторно он успел вдохнуть. Огонь погас, истошно зашипев. Стало темно. А еще удивительно приятно, потому что прохладно и мягко.

Он забыл, что не умеет плавать, и попробовал грести по памяти к двери. Кругом была лишь вода – ни друзей, ни Мяука.

Руки врезались в стену. Или пол, а может, крышу. А затем, когда легкие уже возмущались, что-то потянуло его в другую сторону. Словно вода подхватила – быстро, уверенно, но аккуратно. Он проскользил в дверной проем.

Показался свет. Мягкий, матовый, он спускался прямыми лучами сверху. Женька тянуло вверх, а дряхлый, разваливающийся, побежденный черный-черный дом оставался внизу. Почти как в «Титанике», мелькнуло в голове. Она же решила, что можно вдохнуть. Вода просочилась в разжатые было губы. Но Женя совладал с собой. Глянул вверх. Поверхность совсем рядом.

Справа, слева увидел – и это обезболило сердце – всплывающих так же Колю, Митьку и Марусю. Дом остался внизу, отдалялся, пропадая в прекрасной синей тьме.