– Я так полагаю, оно самое, что ни есть невинное?

– Разумеется! Эрни, ты всегда будешь искать в моих словах скрытый смысл, которого я не вкладываю?

– Извини, само собой получается.

– Да, ладно, я не сержусь и не обижаюсь на твою подозрительность. Но я твердо решил сегодня к себе не возвращаться. Если ты меня выставишь за дверь, буду ночевать в подъезде, я не шучу. Может, удастся заболеть, и тогда ты проявишь ко мне чуточку сострадания.

– Одному совсем плохо? – посочувствовал Эрни.

– Не знаю, чем себя занять. Ты что-то сказал Аманти, ему не до меня, попросил не беспокоить. Скажешь, чем он занят?

– Наверно изобретает что-то.

– Ну да, на него временами находит вдохновение, – Шарух допил чай и поднялся, чтобы снова наполнить свою чашку.

– Сиди, я налью.

Эрни взял чайник, наполнил его чашку и себе тоже добавил кипятка.

– Ты ухаживаешь за мной – это приятно. Наверно тоже скучал в одиночестве и потому решил прогуляться?

– Я вдруг понял, что у меня нет никаких увлечений. Попытался подобрать себе что-нибудь из того, чем обычные люди увлекаются и не смог. Скучным все это кажется. Чего-то не хватает…

– Страсти не хватает, – подсказал Шарух. – А мне моя страсть к коллекционированию уже не приносит удовлетворения. И все из-за тебя!

– Ну да… Крайнего что ли нашел?

– Зачем ты пытаешься казаться холодным по отношению ко мне? Сейчас заставляешь терзаться сомнениями, игнорируя мой вопрос о ночевке.

В голосе Шаруха мелькнули нотки обиды. Эрни перестал жевать бутерброд, неожиданно почувствовав себя виноватым. Он растерянно проговорил:

– Разве я тебе в чем-то отказывал? Ночуй хоть каждую ночь!

– А если я переселюсь к тебе? Временно? – Шарух заметил, как Эрни напрягся и скорее испугался, чем удивился его словам. – Я напугал тебя?

– Напугал? Не то слово! Если я буду видеть твою счастливую физиономию каждый день, я рискую сойти с ума.

Шарух улыбнулся, пряча глаза.