– Нет! – искренне ответил Лаурыч. – Нет совсем! Я так потихонечку подкрался, слышу, как позвякивает, дай, думаю, посмотрю, думал, коза заблудилась…

– Так там коза… – протянул Пятахин. – Коза – это не бобслеисты…

– Да кто они-то? – занервничал Жмуркин. – Кто они?

– Урки! – сообщил Лаурыч. – Там…

Лаурыч махнул рукой.

– Там пять палаток с урками!

Мы все посмотрели в указанную сторону.

– Да ему приснилось просто, – сказала Жохова. – Он же валенок, все знают…

– Нет! – горячо возразил Лаурыч. – Нет же! Там урки!

– Откуда тут урки? – Снежана перестала раздувать самовар.

– Может, из зоны сбежали, – предположил Герасимов.

– С палатками? – усмехнулся Листвянко.

– Да нет, они не взрослые урки, они молодые!

Пятахин набрал воздуха и гадским голосом спел:

– А на скорбной скамье, на скамье подсудимых, молодая Устинья и какой-то уркан…

– Я тебе сейчас покажу уркана, – Жохова отложила книгу и взяла топор. – Ты давно напрашивался, гадина.

– Значит, так, – серьезно сказал Жмуркин, начальственно сказал, чтобы до каждой бестолочи дошло. – Если в лесу действительно…

Слово «урки» ему не нравилось, наверное, его не очень жаловали в молодежном правительстве области, какое-то оно неполиткорректное, особенно перед зарубежными гостями.

– Если в лесу действительно девиантные подростки, – сказал Жмуркин. – Если в лесу действительно стоят лагерем трудные подростки, то нам надо держаться… осторожнее. Вот и все. Не стоит разводить панику, ничего страшного не произошло.

– Я рядом с урками жить не стану, – тут же сообщила Жохова.