— Поддержки ждут, — высказал свое предположение Шаталов.

— Что ж, комиссар, и поддержку встретим.

Через два часа на дороге показались танки. Когда до заставы танкам оставалось около километра, они, не снижая скорости, развернулись для атаки. На луг вновь высыпали автоматчики. Казалось, что этой атаки застава не сдержит. Пограничники притихли.

И тут лейтенант Шаталов, засунув за ремень несколько противотанковых гранат, выпрыгнул из окопа. По-пластунски пополз он навстречу танкам. За политруком выпрыгнул из окопа повозочный Григорий Жибрун. Тоже с противотанковыми гранатами.

Пограничники, стреляя по наступающей пехоте, с тревогой поглядывали на замполита и повозочного. Что предпримут? А те, пропустив первый танк, швырнули в мотор гранаты. Гулко разнесся по лугу сильный взрыв. А гранаты уже летели под гусеницы второго танка. Третий танк тоже вздрогнул, будто под ним тоже взорвались гранаты, и, огрызаясь пулеметными очередями, попятился назад. Отступила и пехота, укрылась за крутыми береговыми обрывами от огня пограничников. Атаковать заставу в этот день немцы больше не решались, но затишья для пограничников так и не наступило до самой ночи: только заканчивался артобстрел, налетали самолеты.

Виктор Семенович, стоя у памятника, вспомнил все, что пережил за те несколько часов. Одна бомба разорвалась у самого входа в блиндаж. Вход завалило, и как только осела после взрыва земля, он и несколько красноармейцев, которые находились поблизости в траншеях и окопах, кинулись расчищать вход. Руками и малыми саперными лопатами разгребали они землю. Выли и взрывались бомбы, шипели осколки, но никто не обращал внимания: в блиндаже раненые, там женщина и ребенок.

Андрюшку, раненного в грудь и потерявшего сознание, вынес из блиндажа. Прижимал его плотнее к груди, когда близко разрывался снаряд. Андрюшка тихо стонал, дышал тяжело, с хрипом.

«Не уберег Андрюшку. Не уберег!» — с тоской думал он. А бомбы и снаряды выли и свистели, уже какой раз переворачивая землю на мысе.

Ночью пробрались на заставу колхозники. Четверо пожилых мужиков.

«Давай, Семеныч, жену и дитя твоего. Головой ручаемся за них».

«Может, и солдат тяжелых возьмете?»

«Придем и за ними. Укроем, выходим».

Шестерых солдат унесли в ту ночь колхозники. Пятеро из них остались живы. Не смогли выходить лишь Мазина. И еще Андрюшку. Андрея Омбышева, сына начальника заставы…

Вера Петровна, как и муж, тоже была под властью тяжелых воспоминаний. Сына она тогда похоронила тайком. Три года не знала, жив ли муж, три года жила в постоянной тревоге за себя и за тех, кто спас ее. Если бы немцы узнали, что она жена начальника заставы, не миновать бы виселицы. Только через три года, Когда вернулись пограничники, Вера смогла, не боясь ничего, выплакать свое материнское горе на могиле сына.