Вот – слышно, как она бацает, тяжёлая, частая. И как в икре оскользаются сапоги, как сетевыборка стонет и шпиль завывает от тяжести. Я было выглянул, но тут мне с ведро примерно пролилось на голову. Это уж я знаю, какой признак, когда волна ко мне залетает в трюм, – не меньше девяти, выбирать нельзя.

Там что-то начали орать, потом дрифтер ко мне прихлюпал:

– Сень, вылазь на фиг!

– Чего там? Обрезаемся?

Но он уже дальше пошёл, ругаясь на чём свет стоит.

Я вылез – вся палуба в рыбе, ребята в ней по колено мотаются, бьются о фальшборт, икрой измазанные, в розовом снегу. Сеть шла на рол – вся серебряная, вся шевелилась. Я всё это видел с минуту, потом повалил заряд, только чья-нибудь зюйдвестка мелькала, или локоть, или спина.

Я пробрался к дрифтеру – он у шпиля стоял, смотрел в море. Не знаю, что он там видел – кроме белого снега и чёрной волны. У него самого всё лицо залепило, на зюйдвестке налипли сосульки. Стоял и шептал себе под нос:

– …мать вашу олухи мозги нам пилят по-страшному сами не ведают что творят и в рыло их и в дыхало…

– Дриф, ты чего?

Обернулся ко мне, с закрытыми глазами, и рявкнул:

– Вир-рай из трюма! Вирай до сроста и обрезаемся!.. А пусть чего хотят делают.

Я выбрал полбухты, закрепил, и он тогда прядины обрезал на сросте.

– Закрой люковину, ещё кто провалится…

Ощупью я до неё добрался, кинул обрезанный конец и задраил люк. Потом – к сетевыборке, сменил кого-то на тряске. И тряс, ничего уже не видя, не чувствуя ни рук, ни плеч, ни ног, на которых, наверно, по тонне навалилось; не выдрать сапоги из рыбы, разве что ноги из сапог, пока меня дальше не отодвинули – на подтряску.

Потом и трясти уже стало некуда. Из рубки скомандовали:

– Трюма не открывать! Оставить рыбу на борту!

Загородили её рыбоделом, бочками с солью и так оставили – авось не смоет. Всей капеллой повалили в кубрик, роканы и сапоги побросали на трапе. Телогрейки свалили в кучу на пол.

– Всё, бичи, – сказал Шурка. – Последний день живу!

Слышно было, как шёл к себе дрифтер и сказал кому-то, может, и себе самому:

– Списываюсь на первой базе. Хоть в гальюнщики. Нет больше дураков!