– ВИНО!
Они продолжали кричать до тех пор, пока римляне не подошли на пятьдесят шагов. Тогда солдаты фаланги смолкли, и воздух наполнился страхом. Ганнон стиснул зубы, ему не нравилось молчаливое наступление легионеров.
– Приготовить копья! – закричал он, вновь заставив солдат обратить на себя внимание. – Бросайте их только после моей команды. А чтобы вы целились лучше, я обещаю порцию вина всякому, кто попадет во врага.
Ливийцы, вооруженные пилумами, восторженно завопили, посмеиваясь над своими товарищами, у которых не было таких копий.
Ганнон внимательно смотрел на наступающих легионеров. Копье можно точно метнуть с расстояния в тридцать шагов, не больше. Чем ближе, тем лучше, но для это требуется хладнокровие – к тому же враг мог пойти в наступление раньше, что повлекло бы немалые потери. Еще рано, сказал себе Ганнон. Нужно немного подождать.
Римляне продолжали маршировать. Проклятье, во рту у Ганнона снова пересохло, сердце стучало, точно безумец по наковальне. Двадцать шагов. Наконец, враг подошел достаточно близко. Ганнон не произнес ни слова, когда кто-то из его фаланги метнул копье. Оно упало на землю, не долетев до римлян. Легионеры презрительно рассмеялись, а Ганнон наклонился вперед и посмотрел налево, откуда метнули копье.
– Я же сказал, ждать приказа! Каждое копье имеет значение!
Легионеры сделали еще десять шагов, и римские офицеры отдали приказ метнуть копья. Ганнон крикнул своим солдатам, чтобы они подняли щиты, и услышал, как Сафон повторил его слова. Копья начали падать среди его солдат.
Несколько солдат фаланги Ганнона получили ранения, но только один – серьезное. После того как римляне бросили свои копья, они ускорили шаг, но Ганнон был к этому готов.
– А теперь быстро, парни! БРОСАЕМ!
Ливийские пилумы взлетели в воздух и ударили в щиты – и в нескольких неудачливых легионеров. Ганнон видел, что им не удалось причинить существенного вреда врагу, но зато его солдаты забыли о страхе.
– Сплотить ряды! – крикнул Ганнон. – ВИНО! ВИНО! ВИНО!
Солдаты с чувством подхватили его клич.
Дальнейшее смешалось в сознании Ганнона. Он обменялся ударами с несколькими легионерами, делал выпады мечом и колотил врага щитом, скалил зубы и кричал. Он даже плюнул в лицо одному легионеру, чтобы вызвать его гнев и заставить совершить ошибку. У него получилось. Когда разъяренный римлянин высоко поднял меч, собираясь разобраться с Ганноном, ему удалось вонзить свой клинок под мышку врагу, мгновенно его прикончив. Кровь брызнула ему в лицо, но стереть ее Ганнон не успел. Место убитого легионера тут же занял другой. Однако его следующий противник споткнулся – возможно, о тело своего товарища – и потерял равновесие, и Ганнон нанес ему рубящий удар по шее.