Добродушным, но почтительным отношением к религии Бахрам не отличался от соплеменников, однако разнился с ними отсутствием легковерия — в кругу торговцев он был в числе тех немногих, кто никогда не искал руководства провидцев, астрологов, прорицателей и прочих. Если в том он был белой вороной, то лишь потому, что больше полагался на собственный ум и свою дальновидность, нежели ворожбу знахарей-ясновидцев.

Но вот сейчас, когда холодный декабрь сменился студеным январем, он начал сильно сомневаться в своей прозорливости: куда ни глянь, везде неразбериха, каждый день все новые заявления и указы, добавляющие сумятицы.

Порой вечерами из окна своей спальни он смотрел на майдан, и ему мнилось, будто он видит Давая, который манит его, предлагая последовать за ним к реке, укутанной клубящимся туманом. Конечно, это был обман зрения, но Бахрам понимал, что отныне стал добычей всевозможных страхов и видений: Давай всегда будет караулить его в тени. Даже мысленно он не произносил «Хо Лао-кин» или «Давай», ибо теперь звучание этих имен казалось мантрой, вызывающей мертвых.

Но как ни старался он их изгнать, в голове аукало их эхо.

Однажды за завтраком секретарь сказал:

— Сет-джи, мистер Слейд выступил с большой статьей, в которой резко критикует капитана Эллиотта.

— За что же?

— Редактор разъярен тем, что британский представитель открыто высказался против контрабанды опия.

— Прочтите-ка, мунши-джи.

— «Из слов капитана Эллиотта явно следует, что он и английское правительство осуждают контрабанду опия по реке, но поощряют ее вне водных пределов и на китайском побережье. Во втором случае доставка сотни ящиков не станет ни преступлением, ни злом, а вот в первом — провоз даже одного ящика или нескольких футляров явится и тем, и другим! Восхитительная логика правительства и общественных деятелей! Выдающийся пример морали политиков и коммерсантов! И как же капитан Эллиотт объяснит это местным властям, не касаясь вопроса опийной торговли в целом?» — Нил остановился и глянул на хозяина. — Дальше читать, сет-джи?

— Да, продолжайте.

— «До нас дошли слухи, что через гильдию китайских купцов капитан Эллиотт подал петицию губернатору Кантона. Тем самым он предал достояние британских граждан и опорочил их в глазах лживой, продажной и несправедливой власти. Говорят, в петиции капитан просит губернатора назначить его командиром китайского патрульного судна, дабы он самолично изгнал английские лодки с реки. Это весьма смахивает на преступное посягательство на права королевы, ибо капитан действует как зарубежный соверен, не имея на то полномочий.