Лишь тогда я понял, как мне повезло с гидом: Задиг-бей детально изучил город и поведал обо всех его достопримечательностях, пока я их разглядывал в подзорную трубу, которую он прихватил с собою. Помнится, вначале он обратил мое внимание на храм во славу основания цитадели, ровесницы Рима! И здесь, сказал Задиг-бей, боги приложили руку к рождению города: пять дэвов сошли с небес и указали место на берегу реки; бессмертные стояли на столпах, каждый держал во рту колос в знак благословения жителей: «Пусть голод никогда не посетит ваши края».

Удивительная легенда вкупе с видом расстилавшегося внизу города произвела на меня сильное впечатление. Еще острее я почувствовал свою чужесть и пропасть, отделявшую меня от цитадели. Я припомнил оскорбления подмастерьев и вдруг подумал, что, наверное, они правы: и впрямь, это беспардонная наглость — навязывать свое присутствие столь неповторимому, древнему и самобытному поселению.

Я поделился своим выводом с Задиг-беем, однако он категорически его опроверг:

— Необычность Кантона в том, что весь он полон напоминаниями о чужаках. Знаете, даже ангел-хранитель города — иноземец, он вообще-то ачха!

— Невероятно! — воскликнул я, но Задиг-бей заверил, что так оно и есть, и в доказательство направил подзорную трубу на храм богини Гуань Инь, которая, согласно легенде, была бхикшуни — буддистской монахиней из Индии, отказавшейся от Бодхисаттвы, просветления и блаженства нирваны, дабы заботиться о простых смертных.

Не правда ли, это потрясающий факт: божественная покровительница Кантона некогда носила сари?

Не успел я оправиться от изумления, как Задиг-бей перевел трубу на монастырь вдалеке, где столетиями обитали индийские буддисты, в том числе знаменитый монах Дхарамьяса из Кашмира.

Но это еще не все! Ниже по реке стоит храм, основанный самым известным буддистским миссионером Бодхидхармой, уроженцем Мадраса, в Кантон приехавшим из южной Индии.

И на этом чудеса не закончились: Задиг-бей показал на крышу самой старой в мире мечети, построенной еще при жизни пророка Магомета! Внушительное сооружение внешне ничем не отличается от обычной китайской церкви, за исключением минарета, какой видишь в любом мусульманском святилище Бенгалии.

Но как же так вышло, спросил я, что выходцы из Индии, Аравии и Персии смогли построить монастыри и мечети в городе, запретном для чужеземцев?

И тут я узнал, что так было не всегда: в прежние времена, сказал Задиг-бей, в Кантоне обитали сотни тысяч индусов, арабов, персов и африканцев. В эпоху династии Тан (известной великолепными лошадьми и картинами!) императоры предлагали чужеземцам обосноваться в Кантоне вместе с женами, детьми и слугами. Им были разрешены собственные суды, церкви и свободное передвижение. Арабы, чрезвычайно любившие этот город, называли его Зайтун, то бишь «олива». Здесь бывал даже Марко Поло, и, возможно, он смотрел на город с того самого места, где сейчас стоял я!