—
Упав на колени, он стал выуживать бусины из щелей меж половицами и складывать в карман чоги.
Подбежал слуга:
— Позвольте я соберу, сет-джи…
— Нет! — гаркнул Бахрам, не поднимая головы. — Уйди! Пшел вон!
Он не мог допустить, чтобы кто-нибудь чужой прикоснулся к матушкиному бисеру, и ползал на четвереньках, пока не собрал все бусины. Поднявшись, в коридоре он заметил слуг, которые, сбившись в кучку, молча на него таращились.
— Убирайтесь! — заорал Бахрам. — Нечем заняться, что ли? Прочь отсюда!
Он хлопнул дверью спальни, лег на кровать и, почувствовав закипавшие на глазах слезы, зарылся лицом в подушку.
На другой день Вико сообщил об уведомлении городских властей, согласно которому всем факториям надлежало опечатать свои черные ходы. Мелочь, но она сильно встревожила Бахрама, гадавшего, не имеет ли это прямого отношения к нему. Может, кто-нибудь видел, как он покидал Бухту через калитку черного хода? Или заприметил Вико в тот день, когда он…
— Никто не видел, как ты провел сюда того человека? — спросил Бахрам. — Сейчас шпионы повсюду. Может, они караулили у черного хода?
— Вы говорите о Давае?
— Молчи! Ты меня прекрасно понял! Ни к чему называть имя.
Управляющий как-то странно посмотрел на него и опустил взгляд.
— Виноват, патрон, больше не повторится.
Однако он не мог заглушить эхо, звучавшее в голове Бахрама.
Через несколько дней Вико вошел в контору и доложил:
— К вам мистер Кинг, патрон. Просит принять.
— Что ему нужно?
— Не знаю, он не сказал.