Со слезами на глазах девушка поцеловала отца и сказала:

– А я истинная дочь своей матери.

– Да, а также и моя дочь – моя дочь, которая значит для меня то же, что Храм для Соломона.

Немного помолчав, он положил руку ей на плечо и подвел итог:

– Когда он возьмет египтянку в жены, Есфирь, он будет вспоминать о тебе с сожалением и раскаянием; потому что в конце концов он очнется от ее чар и обнаружит, что стал всего лишь прислужником ее дурных амбиций. В центре всех ее мечтаний находится Рим. Он для нее – сын дуумвира Аррия, но не сын Гура, одного из правителей Иерусалима.

Есфирь даже не попыталась скрыть тот эффект, который произвели на нее эти слова.

– Спаси его, отец! Еще не поздно! – умоляюще произнесла она.

Он ответил с неопределенной улыбкой на лице:

– Можно спасти утопающего; но не влюбленного мужчину.

– Но ты имеешь на него влияние. Он один в целом мире. Покажи опасность, которая его подстерегает. Открой ему глаза на то, что представляет собой эта женщина.

– Таким образом я мог бы спасти его от нее. Но приведет ли это его к тебе, Есфирь? Нет, – ответил он сам себе, нахмурив брови. – Я всего лишь раб, какими были и мои отцы в нескольких поколениях; я не могу сказать ему: «Взгляни, о хозяин, на мою дочь! Она куда прекраснее египтянки, да и любит тебя куда больше». Я слишком много усвоил за те годы, когда был свободен и правил людьми и делами. Такие слова замрут у меня на языке. Камни вон на том холме перевернутся от стыда, если я их произнесу. Нет, Есфирь, я бы скорее предпочел лечь в могилу, где спит твоя мать!

Лицо Есфири горело ярким румянцем.

– Я вовсе не хотела бы, отец, чтобы ты сказал ему все это. Я беспокоилась только о нем одном – хотела счастья для него, не для себя. Поскольку я осмелилась полюбить его, я должна быть достойной его уважения; только так я могу объяснить свое поведение. А теперь позволь мне прочитать письмо.

– Да, читай.

Она облегченно стала читать, торопясь поскорее уйти от неприятной темы.

«Нисан, 8-го дня.

«На дороге из Галилеи в Иерусалим.

Назаретянин тоже в пути. Вместе с ним, не ставя его в известность, идет полный легион моих людей. Некоторое время спустя за ними последует второй легион. Многолюдство на празднике Песах скроет их. Отправляясь в путь, он сказал: «Мы пойдем в Иерусалим, и да свершится все, написанное пророками относительно меня».

Мы уже больше не можем ждать.

Пишу в спешке.