– Об этом я слышал, – сказал Александр. – Это ведь замечательно.
– Это позор! – не выдержал Шувалов. – Моя коллекция больше не стоит ни гроша, ведь всякий сброд может посетить дворец искусств совсем неподалеку. Я был крупнейшим коллекционером Санкт-Петербурга. Но теперь мой свет сияет не ярче свечи на солнце.
Анна почувствовала прилив удовлетворения. Этот самозваный коллекционер, не раздумывая, обрек ее на нищету, голод и холод лишь ради того, чтобы пополнить коллекцию инвалидной коляской. Теперь же он получил наказание за свой бессовестный поступок.
– Нам нужно как можно скорее попасть в Эрмитаж, – сказала она. – Сегодня же вечером.
– Никак невозможно, – выпалил Шувалов. – Да что вам там нужно? Предметы в коллекции царской семьи так заурядны. Мраморные нимфы с лицами, как у Помпадур[98]. Богиня сладострастия бросает томные взгляды. Сатурн пожирает младенцев. Такое можно увидеть во всех больших музеях мира. А вот у меня…
– Мы пришли не полюбоваться искусством, – сказала Анна, но осеклась.
Нельзя рассказывать Шувалову об амулете.
–
– К сожалению, у нас нет на это времени, – коротко ответила Анна.
– На кого же вы охотитесь? – спросил Александр, тщетно стараясь скрыть воодушевление в голосе.
Шувалов указал на трофеи на стенах бильярдной.
– На волков, – сказал он. – Охота на волков – великое искусство. Желающему его испытать нужно войти в музей, где любоваться можно лишь собственной смелостью.
– Спасибо за приглашение, – коротко сказала Анна. – Но у нас уже другие планы.
– Неужели вы убили их всех сами? – спросила Элис.
Она смотрела то на волчьи головы, то на Шувалова.
Анна взглядами намекала ей замолчать. Похоже, Элис ее не замечала.
– Само собой, – последовал ответ. – Отделался несколькими шрамами, да и то лишь на теле.
– Я никогда не слышал об охоте на волков, – сказал Александр. – Как она проходит? Вы же не выгоняете добычу как благородного оленя?
– Не все ли равно? – вмешалась Анна. – Во сколько открывается музей?