Мужчины присели и надели лыжи, которые им дали в крепости. Багаж остался на острове. Утром мадам Менье отвезет его в город. Они условились встретиться перед Эрмитажем.

У лица Саймса клубилось облако пара. Щеки британца раскраснелись от мороза. Леметр не знал, как долго продержится его косметика при экстремальных температурах. Но все это второстепенно. Если Дюма действительно уже добрался до Санкт-Петербурга, нельзя терять ни минуты.

Двое мужчин натянули меховые шапки пониже на лица и закутались в шерстяные шарфы до самых глаз. Затем они отправились в путь. Они решили всегда идти по направлению к огням. Однако спустя короткое время этот простой план оказался невыполнимым. Высокие плиты льда стояли словно барьеры между двумя путешественниками и городом.

Поскольку мужчинам приходилось постоянно уклоняться от ледяных глыб, вскоре они заблудились. Они теряли из виду огни Санкт-Петербурга на горизонте, а после обнаруживали их в другом месте. У Леметра начало зарождаться подозрение, что он себя переоценил. Он умел навязывать свою волю людям, но не природе. Однако Саймс вдруг наклонился и ощупал поверхность под ногами. На обледенелом снегу виднелись следы. Днем здесь проезжали сани. Их полозья оставили за собой полосы, по которым мужчины могли найти путь в город.

Напряжение спало. Саймс даже заговорил о том, каким распутствам предастся, чтобы кровь вновь прилила к конечностям, как только путники доберутся до города. Однако вскоре британец стал беречь силы и лишь молча указывал вперед, когда они пытались определить, где проходили следы саней.

Леметр ненавидел холод так же сильно, как и жару. Он замерзал так же быстро, как и потел. Оба чувства были ему противны. Как и почти все сигналы, которые посылало его тело. Идти стало труднее. От дыхания кололо легкие. Наконец, все эти ощущения уступили место приятной бесчувственности. Голубой свет луны поглотил мир, в котором слышался только скрип лыж.

В какой-то момент он увидел лицо Саймса, темнеющее на фоне полного диска луны. Как британец туда попал? Саймс стянул шарф со рта и что-то сказал. Голос его напоминал хрип. Но в словах звучала неотложность. «Вставай», – понял Леметр. Он засмеялся. Чего хотел от него Саймс?

Затем Саймс снял с него шарф и ударил его по лицу. Леметр не почувствовал боли, лишь негодование. Однако благодаря ему он сразу осознал, что лежал на льду. То ли поскользнувшись, то ли уснув. Он моргнул. С ресниц осыпались кристаллики льда. Картинка перед глазами размылась, и он вытер лицо перчатками. Потом он схватил протянутую руку Саймса и встал.