Они были у цели. «Почему же я не чувствую облегчения?» – спрашивал себя Александр.

Глава 44. Санкт-Петербург, Эрмитаж, январь 1852 года

Глава 44. Санкт-Петербург, Эрмитаж, январь 1852 года

Мимо проплывал светлый фасад с бесконечными рядами высоких окон. Большинство из них в этот ранний час были уже освещены. Сооружение было таким длинным, что, добравшись к его концу, они успели выкурить половину сигары. Сани проехали под аркой ворот и остановились на большой площади.

Александр вышел и снял меховую шапку, чтобы лучше видеть. За исключением единственной кареты, стоявшей впереди, огромная площадь, лежавшая в утреннем тумане, была пуста. Кто-то только что вытащил что-то из повозки – кошку – и бросил животное в снег.

– Все это принадлежит музею? – спросил Александр.

– Что вы! – ответил русский. – Часть здесь, перед нами, – это Эрмитаж. Вон та, – он указал направо, – Зимний дворец. Пока существуют цари, туда не ступит нога ни одного русского крестьянина.

– Зимний дворец? – уточнил Александр. О его великолепии он уже слышал. – Значит, есть и летний дворец?

Шувалов рассмеялся.

– Почему здесь так много кошек? – спросила Анна, все еще сидевшая в карете.

Теперь на животных обратил внимание и Александр. Они бежали по снегу и исчезали в лазейках в нижней части фасада. Другие вылезали из люков, установленных на первом этаже возле окон.

– Они принадлежат императорскому дому, – сказал Шувалов. – Кошки – любимцы царей. Их почитали еще Алексей Михайлович и его сын Петр Великий. С тех пор они имеют право жить в Эрмитаже. – Шувалов поправил меховую шапку. – Некоторые лежат там весь день, изящные и неподвижные, словно статуи. Будьте внимательны: не перепутайте кошек с произведениями искусства.

Достав из кареты бутылку водки, он поторопил гостей.

– Вам не стоит забывать, что я преследую животных гораздо крупнее. Я подожду вас полчаса, а потом отправлюсь на охоту. Один, если придется.

Александр заверил, что поспешит. Однако втайне он думал, что они вполне могут и опоздать.

Чтобы выгрузить инвалидную коляску, Александру пришлось снять варежки. Затем он отстегнул ремни. Когда он собирался достать громоздкое кресло из кузова, к нему, намереваясь помочь, подошел кучер. Что-то в Александре воспротивилось. Он резко отмахнулся, отказавшись от помощи. Кучер ушел, пожав плечами. Александр сам поднял инвалидную коляску с кузова и поставил ее на снег перед выходом из саней.

Следующей на очереди была Анна. Сколько раз Александр уже поднимал ее и сажал в кресло? При этом он всегда думал лишь о том, какой легкой была его спутница. Но сейчас он вдруг загорелся от нетерпения, страстно желая поскорее коснуться ее платья. Что на него нашло? Он нерешительно стоял перед каретой и смотрел на Анну.