Шувалов смотрел им вслед. Сначала он подумал, что пара хочет покинуть площадь Эрмитажа пешком. Затем он увидел, как незнакомцы остановились у передних саней. Кучер на козлах вяло взглянул на незнакомцев. В следующий миг он оказался в снегу. Женщина в несносной шляпе схватила его за рукав и сорвала с кóзел.

Вот теперь с него хватит!

Шувалов побежал к саням. Его ноги словно летели, подгоняемые волной возмущения, поднявшейся внутри русского. Но уже на полпути он понял, что опоздал. Мужчина в шубе опустился на сиденье. Женщина в шляпе убрала тормозной башмак, забралась на козлы и взялась за поводья. Повозка тронулась. Сани заскользили в сторону набережной и исчезли в темноте. А вместе с ними – охотничьи ружья и перспектива положить кровавый трофей к ногам леди Элис.

– Ну и гнилье! – прокричал Шувалов вслед карете.

Такого в Санкт-Петербурге еще не бывало. Во что превратился этот город?

Вот где выход! Наконец-то! Александр вытолкнул инвалидное кресло на улицу. На площади перед Эрмитажем царили утренние сумерки. Солнце, взошедшее где-то над Сибирью, проливало первые слабые лучи на город.

– Вот он, – крикнула Анна и показала на сани.

Она что, про Шувалова? Александр увидел, как какая-то фигура села в сани и уехала. Но это был не Шувалов. Тот стоял в отдалении и что-то кричал беглецу. Затем он наклонился, чтобы набрать снега, и бросил самодельный снаряд в сани.

Нетрудно было догадаться, что произошло.

Александр и Анна добрались до свирепствующего русского.

– Вас ранили? – спросила Анна.

– Меня обокрали, – огрызнулся Шувалов. – Вор забрал сани, тройку здоровых лошадей и восемь заряженных винтовок. – Он на секунду замолчал. – Вы что, знаете этого человека? Он говорил по-французски.

– В некотором смысле, – сказал Александр. – Мы объясним вам позже.

– Нам нужно его остановить, – крикнула Анна.

– Конечно, – согласился Шувалов и направился ко вторым саням.

– Не вам! – прокричала Анна голосом генерала, раздававшего приказы.

«Нет, – поправился Александр, – скорее голосом строгой учительницы».

– Что вы себе позволяете? – спросил Шувалов, растерявшийся еще больше.