Убедившись, что вражеская атака отбита, Катон, шатаясь, пошел к заднему краю башни и жестом подозвал Метелла.

— Следите внимательно. Они могут попытаться атаковать снова. Хоть я и сомневаюсь в этом.

— Да, командир.

В голосе опциона явственно слышалась тревога.

— Командир, позвать хирурга?

— Нет. Как-нибудь справлюсь.

Собравшись с силами, Катон стал спускаться по лестнице, а затем двинулся к перевязочному посту за воротами, стараясь не шататься.

— Командир!

Он обернулся и увидел Макрона, который быстро спускался с вала, широко улыбаясь.

— Видел, как они побежали? Как чертовы овцы от волка, вот как!

Увидев лицо Катона в свете от стоящей рядом жаровни, Макрон едва не остановился.

— Ох, твою…

— Неплохо, а? — сказал Катон, с трудом улыбнувшись. — Теперь я уж точно не прославлюсь красивым личиком, когда в Рим вернемся. Пошли со мной, Макрон.

Они пошли к хирургу, и Катон старался изо всех сил, чтобы скрыть мучающую его боль.

— Теперь придется хирургу показаться. Пока что принимай команду. Не подпускайте противника к стенам и потушите огонь, пока надвратная башня не загорелась. Потом доложишь мне о потерях. Понял?

— Так точно, командир.

Макрон медлил, и Катон хлопнул его по спине.

— Все со мной нормально будет. У меня не в первый раз что-то в глазу мешает. Ты слышал приказ, центурион.

Макрон кивнул и развернулся к надвратной башне. Окликнув Петиллия, он приказал ему и его гвардейцам строиться, чтобы заняться тушением огня.

Катон пошел дальше, к перевязочному пункту. Дождался, когда хирург освободится, вытащив стрелу из руки гвардейца. Отдав ее одному из помощников, тот стер кровь с рук полосой ткани и повернулся к Катону.