– Убейте их всех! – закричал я ему. – Убейте всех до последнего!

Ответом Финана была волна покрасневших от крови мечей.

Я увидел, как Клапа, мой огромный датчанин, пронзает врага копьем на мелководье. Райпер рубил мечом съежившегося человека. Меч Ситрика стал красным. Сердик размахивал топором, что-то бессвязно крича, – его клинок крушил и пронзал шлем датчанина, забрызгивая кровью и мозгами перепуганных пленников.

Думаю, я убил еще двоих, хотя помню это смутно. Зато помню совершенно ясно, как толкнул человека на палубу, сбил его с ног и, когда тот извернулся, чтобы оказаться ко мне лицом, вонзил Вздох Змея в его глотку и наблюдал, как исказилось лицо врага, как из крови, хлынувшей из-за почерневших зубов, высунулся язык.

Когда он умер, я оперся на меч и принялся наблюдать, как люди Финана развернули лошадей, чтобы вернуться к пойманным в ловушку врагам. Всадники рубили и полосовали, викинги вопили; некоторые из них пытались сдаться. Один юноша встал на колени на гребцовой скамье, бросив топор и щит, и умоляюще протянул ко мне руки.

– Подними топор, – сказал я ему по-датски.

– Господин… – начал было он.

– Подними! – перебил я. – И жди меня в пиршественном зале мертвых!

Он вооружился, после чего я позволил Вздоху Змея забрать его жизнь. Я сделал это быстро, оказав юноше милость тем, что вспорол ему горло одним быстрым полосующим ударом. Убивая его, я смотрел ему в глаза и увидел, как отлетает его душа. Потом перешагнул через дергающееся тело, которое соскользнуло со скамьи и рухнуло, окровавленное, на колени молодой женщины. Та начала истерически вопить.

– Замолкни! – крикнул я ей.

Я сердито посмотрел на остальных женщин и детей, сгрудившихся на днище, вопящих и плачущих. Переложив Вздох Змея в левую руку, я вцепился в ворот кольчуги умирающего и втянул его обратно на скамью.

Один ребенок не плакал. То был мальчик лет десяти, который молча смотрел на меня, разинув рот, – и я вспомнил себя в том же возрасте. Что видел этот мальчик? Он видел металлического человека, потому что я сражался, закрыв нащечники шлема. Так было хуже видно, зато я имел более устрашающий вид. Мальчик видел высокого мужчину в кольчуге, с окровавленным мечом, с закрытым металлом лицом, шествующего по кораблю смерти.

Я снял шлем и потряс головой, высвобождая длинные волосы, а потом швырнул мальчику шлем с волчьей головой.

– Присмотри за ним, мальчик, – велел я и отдал Вздох Змея девочке, которая начала вопить.

– Вымой клинок в реке, – приказал я ей, – и вытри плащом мертвеца.

Я отдал щит Ситрику, широко раскинул руки и запрокинул голову, подставив лицо лучам утреннего солнца.