Я посмотрел на Эдуарда и увидел, что тот покраснел.

– Ей не следует здесь быть, – выдавил он, и я чуть было не рассмеялся.

Теперь я понял, почему он отправился с нами. Его не слишком интересовали земли Восточной Англии, он поехал для того, чтобы выполнить наставления отца. А наставления эти заключались в том, чтобы убедить Этельфлэд повиноваться своему долгу.

– А мне вы зачем это говорите? – поинтересовался я у священника и принца.

– Ты имеешь влияние на госпожу, – мрачно признал отец Коэнвулф.

Мы пересекли водораздел и двигались вниз по длинному некрутому склону. Тропу окаймляли ивовые рощицы, далеко впереди поблескивала вода – серебряный глянец под бледным небом.

– Итак, – не обращая внимания на Коэнвулфа, я посмотрел на Эдуарда, – отец послал тебя для того, чтобы ты сделал выговор сестре?

– Таков христианский долг – напоминать ей о ее обязанностях, – ответил он очень натянуто.

– Я слышал, отец твой оправился от болезни.

– За что следует благодарить Бога, – вставил Коэнвулф.

– Аминь, – добавил Эдуард.

Но Альфред не мог прожить долго. Он уже старик, ему было далеко за сорок, и теперь король заботился о будущем. Он делал то же, что и всегда, – пытался навести порядок в королевстве, окруженном врагом. И верил, что его зловещий Бог накажет Уэссекс, если королевство не будет благочестивым, поэтому пытался заставить Этельфлэд вернуться к мужу или – как я догадывался – в монастырь. В семье Альфреда было не место явному греху, и эта мысль вдохновила меня.

Я снова взглянул на Эдуарда.

– Ты знаешь Осферта? – жизнерадостно спросил я.

Эдуард покраснел, а отец Коэнвулф сердито уставился на меня, молча предупреждая, чтобы я больше не затрагивал эту тему.

– Вы незнакомы? – поинтересовался я притворно-невинно.

После чего окликнул Осферта:

– Подожди нас!

Отец Коэнвулф попытался повернуть лошадь Эдуарда в сторону, но я поймал ее уздечку и заставил этелинга поравняться со сводным братом.

– Расскажи мне, – обратился я к Осферту, – как ты заставишь мерсийцев сражаться.