Когда он закончил, я не сказал ни слова. Река журчала, переливаясь через обрушенные камни моста.

– Уже проглотил язык, вонючий ублюдок? – осклабился ярл Зигурд.

Я улыбнулся Кнуту.

– И за что сулишь ты мне такие муки? – изумился я. – Разве я не исполнил твоей просьбы? Разве не выяснил, кто захватил твоих жену и детей?

– Дитя! – яростно зарычал Кнут. – Маленькая девочка! В чем она провинилась? Я разыщу твою дочь, Утред Беббанбургский, и, когда она ублажит столько моих воинов, сколько пожелает позабавиться ей, я убью ее так, как ты убил мою девочку! И я найду ее прежде твоей смерти, чтобы ты увидел и это тоже.

– Выходит, ты сделаешь с ней то же самое, что я сделал с твоей дочерью? – уточнил я.

– Обещаю! – воскликнул Кнут.

– Честно?

– Клянусь в этом, – заявил ярл, прикоснувшись к висящему поверх отливающей серебром кольчуги молоту.

Я махнул рукой. «Стена щитов» у меня за спиной расступилась, и мой сын вывел к преграде дочь Кнута. Он держал ее за руку.

– Отец! – вскричала Сигрил, когда увидела Кнута, а тот только изумленно смотрел на нее. – Отец! – снова позвала девочка, пытаясь вырвать руку.

Я принял ее у Утреда.

– Мне жаль ее волос, – сказал я Кнуту. – Возможно, я немножко поранил ее, когда отрезал их, потому как нож был не слишком острый. Но волосы снова отрастут, и через несколько месяцев она станет такой же красавицей, как была. – Я подсадил Сигрил, помогая перебраться через преграду, и отпустил. Она подбежала к Кнуту, и я заметил радость и облегчение на его лице. Он склонился и протянул ей руку. Сигрил ухватилась за нее, отец подтянул дочь, усаживая перед собой в седло. Он обнял ее, затем озадаченно посмотрел на меня.

– Уже проглотил язык, вонючий ублюдок? – с усмешкой спросил я, потом снова махнул рукой, и на этот раз через «стену щитов» пропустили Фригг. Женщина подбежала к преграде, посмотрела на меня, и я кивнул. Она перебралась через нее, издала какой-то нечленораздельный хлюпающий звук и побежала к Кнуту. Когда ее руки ухватили его за ногу и за стремя, цепляясь так, будто от этого зависела ее жизнь, вид у ярла стал еще более удивленный.

– Ей не причинили вреда, – сказал я. – Даже не тронули.

– Ты… – начал ярл.

– Гейрмунда не составило труда обмануть, – заявил я. – Поросенок и труп – вот и все, что нам понадобилось. Этого хватило, чтобы заставить его убраться прочь и дать нам сжечь твои корабли. Твой тоже, – обратился я к Зигурду. – Впрочем, тебе об этом наверняка известно.

– Нам известно и еще кое-что, свиной навоз, – выпалил Зигурд. Он возвысил голос, чтобы его слышали стоящие позади меня воины. – Эдуард Уэссекский не придет. Он решил отсидеться за городским стенами. Вы надеялись, что он спасет вас?