– Спасет? – переспросил я. – С какой стати я буду делиться славой победы с Эдуардом Уэссекским?

Кнут все еще таращился на меня и молчал, уступив право говорить Зигурду.

– Этельред все еще в Восточной Англии, – прокричал тот. – Потому что боится высунуть нос за реку: вдруг дана встретит!

– Вполне похоже на Этельреда, – подтвердил я.

– Ты остался один, вонючий ублюдок! – Зигурда почти трясло от ярости.

– У меня самого огромная армия, – заявил я, указывая на куцую «стену щитов» за моей спиной.

– Твоя армия? – Зигурд осклабился, но смолк, когда Кнут коснулся его унизанной золотыми браслетами руки.

Кнут все еще крепко прижимал к себе дочь.

– Можешь уходить, – сообщил ярл мне.

– Уходить? – изумился я. – Куда?

– Я дарю тебе жизнь, – продолжил Кнут, снова тронув руку Зигурда, когда тот попытался возразить.

– Моя жизнь не принадлежит тебе, чтобы ее дарить, – возразил я.

– Уходи, господин Утред, – сказал Кнут, почти умоляя. – Ступай на юг, в Уэссекс. Забирай всех своих людей и просто уходи.

– Ты умеешь считать, ярл Кнут? – осведомился я.

– У тебя нет и трех сотен воинов. – Ярл усмехнулся. – А у меня? Моих людей не сочтешь. Их много, как песчинок на морском берегу. – Одной рукой он прижал к себе дочь, другой погладил по щеке Фригг. – Я благодарен тебе за это, господин Утред, но лучше тебе уйти.

Зигурд зарычал. Он хотел моей смерти, но вынужден был соглашаться на все предложения Кнута.

– Я спросил, умеешь ли ты считать, – обратился я к Кнуту.

– Умею, – подтвердил он, сбитый с толку.

– Тогда ты должен помнить, что у тебя двое детей. Девочка и мальчик, не забыл? И мальчик все еще у меня. – Кнут вздрогнул. – Если ты останешься в саксонской Мерсии или нападешь на Уэссекс, – продолжил я, – то, может, обойдешься одной дочерью?

– Я могу родить других сыновей, – заявил он, но без особой уверенности.