— …И вот мы слышим крики наших казаков! Пальба, лошади ржут, сабли звенят… Ужас какой! А потом в кибитку просовывается вот такая рожа, едрит его в туды!

— А что Полестель? — спросил Саша-Батырь.

— Хитрый оказался, говнюк! Наклеил заранее бороду, оделся мужиком — так его и не сыскали. Убёг, ети его разэдак!

Пётр стоял и слушал, не в силах сдвинуться с места. Где же Ольга? Она пока молчит, или её там нет? И вот раздался милый знакомый голос. И очень усталый; бедняжка, что она пережила…

— Александр Калинович, но когда же вернётся Петя? Я так беспокоюсь. Что, если его арестовали как беглого каторжника? Не допущу, до государя дойду!

— Да будет вам, Ольга Владимировна! С его-то заслугами… — отвечал налётчик, но в голосе его слышалась неуверенность. — Ждём ещё полчаса, и я сам отправлюсь в дом обер-полицмейстера!

— Чтобы и вас там схватили? Нет, я поеду. Не пожалею ни денег, ни связей… Выкуплю, пусть всё заберут! Ничего мне не надо, кроме него.

Повисла тягостная тишина, потом послышался грустный-грустный Ольгин голос:

— Вот сейчас откроется дверь, и войдёт Петя в арестантском халате…

Не в силах больше сдерживаться, Ахлестышев улыбнулся счастливой улыбой и шагнул в гостиную…

Эпилог

Эпилог

Есть мнение, что пожар много способствовал украшению Москвы. С точки зрения архитектуры — пожалуй, да. Город столетиями застраивался бессистемно, без всякого плана. Каждый лепил свой угол, как бог на душу положит. На Тверской, против дома генерал-губернатора, находился большой обывательский огород… А место впадения Неглинной в Москва-реку жители превратили в вонючую свалку — и это под кремлёвскими стенами! Переезд столицы в Петербург сделал Первопрестольную городом ещё более затрапезным, далёким от начальственного взора. Блеск и лоск — там, где государь и его двор; Москва опростилась. Переделать её на правильных основах, с использованием современных градостроительных идей казалось невозможным. Проще было снести всё эту смесь дворцов и огородов, и создать на образовавшемся пустыре новый город. Так и вышло благодаря Наполеону…

Бульвары Садового кольца, прямые улицы, активное каменное строительство изменили Москву в лучшую сторону. Не было бы счастья, да несчастье помогло… Но как далось разрушение города его жителям? Как оно началось, и насколько было неизбежно?

Когда 11 июня 1812 года Великая армия переправилась через Неман, никто в Москве не предполагал, что она придёт сюда. Но силы врага значительно превосходили наши: 640 000 французов против 220 000 русских. И сразу началось отступление. Неудачное стратегическое развёртывание привело к тому, что Наполеон гнал перед собой армии Багратиона и Барклая де Толли, не давая им соединиться. Всё это усугублялось личной ссорой между генералами: они дружно писали друг на друга доносы государю. Уже 15 июня пал Могилёв, а 16 — Витебск. Но это было ещё далеко от Первопрестольной и никого не настораживало.