Тонкие, почти бескровные и на удивление подвижные губы, то и дело кривились в язвительном оскале под длинными, тронутыми сединой усами с лихо закрученными вверх кончиками, как у мушкетера. Этот характерный рот, вместе с жестким, сверкающим, проницательным взглядом, придавал лицу выражение лукавства, дерзости, жестокости, самоуверенности и, наконец, незаурядного ума.

Усы и эспаньолка как будто выдавали в их обладателе склонность к удальству и изысканности, так не вязавшимися теперь с его глубоко удрученным состоянием, о котором говорили бледность лица и беспомощное положение тела. Только взгляд и ухмылка противоречили явной слабости и необоримой усталости этого человека. Плоть его действительно страдала – ее уже влекло в могилу! Хотя душа, разум, сознание были крепче, яснее и деятельнее, чем когда-либо.

Но прежде всего, несмотря на свою исключительную скромность, обращал на себя внимание костюм этого человека. Это была длинноая мантия красного сукна, полностью скрывавшая за полами и оборками ноги нашего героя и отчасти – руки, а на голове его была облегающая круглая шапочка из той же ткани и того же цвета.

Из пунцовых манжет выглядывали кисти рук, длинные и изящные, восхитительной формы и матовой белизны, словно у благородной дамы.

Мы уже знакомы с двумя героями из группы людей, окруживших сидящего, – графом де Гебрианом и графом Антидом де Монтегю, владетелем Замка Орла. Трое других были генералами французской армии: герцог де Лонгвиль, маркиз де Виллеруа и маркиз де Фекьер.

В ту минуту, когда мы с вами проникли в большую залу, человек в красном внимательно выслушивал графа де Монтегю.

Граф, только что прибывший в Блетран под защитой мессира де Гебриана, как раз объявлял своему досточтимому слушателю, что преподобного Маркиза, захваченного в плен накануне, вот-вот доставят под усиленным конвоем в крепость и передадут в распоряжение главнокомандующего французским войском в качестве первого залога его, графа де Монтегю, безоговорочной верности Франции.

Человек в красной мантии удостоил его лишь едва заметным кивком.

Между тем хозяин Замка Орла продолжал отчет. Он изложил свой план целиком, а потом углубился в подробности, перечисляя средства, которые намеревался использовать для поимки двух других главарей горского повстанчества – Лакюзона и Варроза. Это позволит быстро и наверняка захватить провинцию, сокрушив раз и навсегда дух независимости, воплощенный в этих двух героях борьбы за независимость Франш-Конте.

Вслед за тем он с поклоном произнес:

– Я все сказал, монсеньор.