— Освальд в Петрограде?! — встрепенулся князь. — И он… он с вами?

— Лейтенант Рейнер — один из лучших наших специалистов, — подтвердил Келл. — Через полчаса он будет здесь и… словом, сделает всё сам. Ваша совесть и ваши руки останутся чисты. Один телефонный номер, одна фраза, ещё немного терпения, и Распутин исчезнет навсегда.

— Вы говорите об убийстве. — Слова Дмитрия Павловича мало походили на вопрос, и британец уточнил:

— Я говорю об устранении того, кого вы сами называете позором России и тёмной силой. Не так ли, Владимир Митрофанович? Я говорю об устранении источника угрозы Антанте. Идёт война, джентльмены, и я говорю об уничтожении опасного врага. Но одних слов мало. Очередь за реальным делом.

Пуришкевич снова вскочил.

— Я не желаю иметь с этим ничего общего! Я требую вернуть автомобиль и отвезти меня к поезду!

— Придётся обождать, — отрезал Келл. — Ваш автомобиль нам понадобится. На нём Распутин сюда незаметно приехал, на нём незаметно и уедет.

— Так вот зачем вы закрасили надписи, — упавшим голосом произнёс депутат. — Но ведь… ведь разговаривали с ним только вы! А меня и великого князя Распутин не видел!

Дмитрий Павлович раздавил в пепельнице очередной окурок.

— Возьмите себя в руки, — велел он Пуришкевичу. — Распутин видел Феликса. К тому же Феликс его сюда пригласил, и Гришка наверняка кому-нибудь похвалился… Скажите, Вернон, в самом ли деле так опасно его отпускать?

— Он теперь опасен ещё больше, чем до встречи. Первое, что сделает Распутин, выйдя отсюда, — это форсирует переговоры с немцами. А ещё раньше расскажет в полиции обо мне и вашем соучастии.

— Соучастии в чём? Максимум, он может рассказать о приглашении Феликса.

— Ошибаетесь. Распутин знает, что вы здесь. Он видел ваши автомобили, даже если бы я ему ничего не сказал.

— А вы сказали?

— Да, — ответил Келл, глядя прямо в глаза Дмитрию Павловичу. — Сказал, что ваше присутствие гарантирует каждое моё слово, и все мои предложения согласованы с каждым из вас. Люблю, знаете, когда мосты сожжены. Это мобилизует.

Вечеринка приняла совсем уже неожиданный оборот. В разговоре возникла пауза.

Пуришкевич лихорадочно размышлял. Что же получается? Лазоверт — или как его, чёрта? — Келл подстроил так, чтобы Юсупов одновременно пригласил к себе Распутина и его с великим князем. Здесь попытался переманить Гришку на свою сторону, превратить из немецкого агента — в британского. При этом выставил присутствующих своими гарантами. Мол, все они заодно. Заодно с иностранным офицером, нелегалом, и значит — шпионом! Все трое — пособники шпиона. Господи, боже! Ведь это — государственная измена! Он, Пуришкевич, ярый монархист, патриот-черносотенец, лидер правых в Думе — изменник! И великий князь Дмитрий Павлович — изменник. И князь Феликс Юсупов — изменник… Распутин завтра же раструбит про них на весь Петроград. Как стервятники на падаль, налетят газетчики, шакалами набросятся коллеги-депутаты… Это конец.