Дмитрий Павлович раскрыл золотой портсигар с монограммой на крышке.

— Бросьте, — не унимался Пуришкевич, — я прекрасно видел, что вы всю дорогу держали «браунинг» наготове. Зачем, если не секрет?

— Чтобы стрелять, если бы нас остановили.

Теперь Келл стоял к депутату вполоборота, затягивался папиросой и вглядывался в полумрак, следя за тем, как Маяковский тащит Распутина к полынье. Ослабшие верёвки цеплялись за торосы и сползали, из свёртка наружу показались голова и ноги убитого, и штора походила уже скорее на волокушу.

— Вы стали бы стрелять? — удивился великий князь. — В кого? В городовых?

— В кого угодно, — подтвердил Келл. — Видите ли, наша компания хороша всем, кроме одного: в неё затесался труп. Вы с трупом — полбеды. Вы с трупом и со мной — государственные преступники. А этого мне и, полагаю, вам вовсе не хотелось бы. Но и отправить сюда вас одних было невозможно. Поэтому я застрелил бы хоть полицейского, хоть патрульного.

Сквозь мглу на фоне льда темнел силуэт Маяковского. Он доволок тело Распутина до чёрного пятна майны и стал отламывать жердь от оградки, которой кабанщики обнесли опасное место.

Дмитрий Павлович перевёл недоумённый взгляд на Келла:

— Что он делает?

— Полынья замёрзла, — пояснил тот. — Холодно, лёд встаёт быстро. Обколоть надо, и — rest in peace…

— Если этого не сделаете вы, это сделаю я, — заявил Пуришкевич и вытащил пистолет.

— Вхóдите во вкус? — спросил Келл. — Не смею мешать. Только хорошенько посчитайте патроны.

— Зачем? — не понял депутат.

— Сначала вы убьёте Маяковского с девицей. Потом сторожа в будке — его никак нельзя оставлять в живых. Наш приезд он проспал, но от вашей пальбы непременно проснётся. Кстати, не обратили внимания, как здесь тихо? Верный знак, что вас услышат городовые на островах. Услышат и примчатся сюда. С Петровского, с Крестовского… Их вам тоже придётся перестрелять. Ещё есть пожарные на площади, охрана «Баварии»… Патронов хватит? Мы ведь не сможем вам помочь, поскольку будем уже далеко. Не так ли?

Он посмотрел на великого князя.

— Задерживаться не станем, это точно, — подтвердил Дмитрий Павлович, снова затянувшись папиросой и подсветив лицо.

— Имейте в виду, — добавил Келл, — что тела всех убитых спускать под лёд вам придётся в одиночку: Маяковского-то уже нет, вы его застрелили! И не забудьте после бойни собрать гильзы, иначе полицейские баллистики вычислят ваш «сэвидж». Если не будете спешить — к полудню управитесь. Хотя надо раньше: в десять мы с вами встречаем в поезде делегацию Государственной думы.