Люди — словно коклюшки в её руках. Нить жизни — и смерти — любого из них создаёт один узор, становится частью другого, проходит через третий… Кто способен постичь виртуозную технику и разобраться в замысловатом рисунке? И надо ли разбираться? Зачем рассматривать каждую ниточку по отдельности, если можно окинуть взглядом весь ажурный узор и насладиться искусством мастерицы… Большое видится на расстоянье, уверял протеже Распутина, поэт Сергей Есенин.

А приятель Бурлюка и Маяковского, поэт Велимир Хлебников предлагал другую идею — как нарочно для тех, кому аналогия с кружевом покажется слишком уж лежащей на поверхности и чересчур примитивной.

Симбиоз — это когда два персонажа существуют одновременно, только в разных местах. Метабиоз — когда они существуют в одном и том же месте, но в разное время. Но ведь вполне возможна их встреча на пути от симбиоза к метабиозу…

Кому-то ближе Хлебников, кому-то Есенин. Те и другие могут закрыть эту книгу — или читать третью и последнюю часть, для любознательных. Ведь слишком многое о слишком многих ещё не сказано. Конечно, Сервантес предлагал казнить лживых историков, как фальшивомонетчиков. Но роман и не претендует на строгую историчность. Ведь претендовать можно лишь на немногое — вслед за Борисом Слуцким, которому Виктор Шкловский подкинул мысль, вычитанную в повести «Поединок» и попавшую туда из старинного британского пособия по судебной психологии. У Александра Куприна вся рота шагала левой, а подпоручик — правой. Казалось бы, ясно: он идёт не в ногу. Слуцкий же считал, что сперва надо выяснить во всех подробностях, почему подпоручик обогнал роту, и только потом делать выводы.

Плоха жизнь, в которой все маршируют, как на плацу. Скучны герои, никогда не сбивающие заданный кем-то строевой шаг. А у исторического сочинения, которое написано не в ногу с остальными, есть шанс оказаться интересным.

Глава I. Поручик

Глава I. Поручик

— Начальная цена — тысяча пятьсот фунтов! — сочным голосом провозгласил аукционист и в ожидании предложений воззрился в зал.

В апреле 2008 года лондонский аукционный дом Bonhams проводил очередные торги. Дошла очередь до двух скромных лотов. Первый — набор пороховниц времён Первой мировой. Таких тысячи. Второй лот — пряжка от ремня. Прямоугольная, с геометрическим узором и гравировкой на застёжке: Работа Хаджи Закшу. Тоже ничего особенного.

Откуда же тогда внушительная цена и любопытство участников аукциона к неприметным вещицам? Виной всему их прежний владелец Сергей Сухотин — один из убийц Григория Распутина.