— С чем пришёл? — полюбопытствовал отец «Валькирии».

— С немощью, товарищ полковник, — выдавил из себя первое, что пришло на ум, пациент. — Вторые сутки не могу… — Поскотин запнулся, подбирая приличный для себя диагноз.

— Понимаю, — шутливо отреагировал Фикусов. — Даже у меня случается…

— Папа! — вспыхнула молодая врачиха.

— …руку не могу поднять, — продолжил пациент. — Вот смотрите… И боль такая, будто в плечо гвоздь вогнали.

— Ладно, это всё ты моей дочери расскажешь, а пока ответь: ты ещё не раздумал поступать к нам в адъюнктуру? Есть подходящая тема «Освободительное движение на Ближнем и Среднем Востоке в условиях усиления капиталистической интеграции». Защитишь кандидатскую — поедешь стажироваться в Иран, потом для докторской что-нибудь выберем.

— Разрешите подумать, товарищ полковник!

— Что тут думать? Через полгода — квартира, пяток лет в посольстве поотираешься, затем — кафедра, к пенсии — «папаха»!

— М-м-м…

— Что мычишь?.. Людочка, ты когда-нибудь видела, чтобы человек от блестящей карьеры отказывался?

— Видела…

— Кого?

— Тебя! Ты нас с мамой по всей Африке и Азии за собой таскал, хотя тебе дважды предлагали кафедру возглавить.

— Ну ты сравнила! Мы же другое поколение. Креме?нь! Одними лозунгами жили. Без портков светлое будущее возводили. Теперь уже можно и поостыть.

— А я, товарищ полковник, весь горю?!

— Температура что ли поднялась?

— Хуже! Родину защищать хочется!.. Так сказать, на передовых рубежах… Вчера, как поужинал, опять в Афганистан потянуло.

— Тьфу на тебя, балабол! Людочка, как уйду, поставь этому патриоту клизму, чтобы дурь из мозгов вымыло!.. Надо же, после ужина потянуло…

Чертыхаясь, полковник вышел из кабинета. Люда укоризненно взглянула на пациента.

— Что ты отца завёл? Он ведь шуток про Родину не понимает. Ему бы в гражданскую на коне скакать, а не штаны по кабинетам просиживать. Зря ты так!..