Приотстав от остальных, трясся на неоседланной кобыле младший из братьев Адолят. Потом прогромыхала большая арба, переполненная людьми. Они что-то кричали, размахивая руками. Я узнал их — и больше по голосам, чем по промелькнувшим лицам — это были аксакалы благородного семейства Курбановых. Особенно резко выделялся тонкий нервный голосишко Назимбая.

— Они с ума посходили! — сказал я. — Видишь? И все из-за хурджунов. Ты забудь, что они твои родственники. И золото, и наших родственников надо выбросить из сердца. Иначе зачем тебе новая жизнь?

Адолят ткнулась мне в спину лицом.

— Ладно… Как скажете, так и будет…

В конце концов нам удалось добраться по бездорожью до подъема на Большой перевал. Не такой он был и большой, одно только название. Теперь нужно было немедленно освободиться от телеги с хурджунами, ведь на перевале кто-нибудь да ждет нас — или Додхо, или Кадыр, или оба разом, а может, еще какая-нибудь неизвестность. Мы взбирались по узкой, похожей на тропу дороге и ужо были где-то на середине подъема. Я выискивал место поудобней, куда можно было бы ухнуть все хурджуны.

Тем временем нас опять увидели там, внизу. Послышались далекие крики. А я как назло не мог найти подходящего места. И нужно-то что? Хороший обрыв и чтобы внизу были густые заросли, чтобы сверху не сразу увидели, что именно вывалилось из лопнувших хурджунов. Чтобы сначала добрались до этих мешков, чтобы началась неразбериха, которая всегда съедает уйму времени. А кто время потерял…

Пока я вытягивал шею и лихорадочно выискивал обрыв понадежней, получилось так, что время потерял именно я. На узкой горной тропке, впадающей в дорогу, как ручей в реку, появился отчаянно спешащий ослик, на нем — два человека. И тотчас загудело могучее:

— Эй, Артык! Брат мой!

Я выхватил из-за пояса наган, взвел курок. Адолят принялась настегивать коней концом вожжи, они послушно и с натугой потащили телегу вверх.

— Артык-ака, брат мой! Подожди! — гудел бас.

Значит, оба здесь. И Коротышка, и тот самый, который ловко перепрятал хазу в Чорбаге и убил двоих дехкан ни за что ни про что. И будь я проклят, если имя его не Хасан.

Я поднял наган двумя руками, прицелился. И на пляшущую мушку поймал… моего многострадального деда! Не Хасана, не Коротышку! Бандит прятался за его спиной и держал нож у старческого напряженного горла.

— Ах ты, шакал! — прошептал я в отчаянии.

Коротышка перехитрил всех.

— Отпусти наган, брат. Брось его под ноги моему ишаку.

Адолят сжалась в комочек, забыв о вожжах. Лошади стали.

— Салам алейкум, Коротышка. — Я опустил наган. — Как здоровье?