Для толпы пожар — всегда большое развлечение.

После сорокапятиминутного бега мы покидаем берег и устремляемся по заболоченному перешейку. Из-за наступившего прилива мы бредем среди лагун по пояс в воде.

Несмотря на относительно теплый воздух, я дрожу мелкой дрожью и выбиваюсь из сил. Два суданца поддерживают меня. Впереди еще шесть километров воды и ила. Кажется, я не выдержу…

Мы договорились с Абди, что он будет ждать нас в пироге в дальней части залива. Теперь я сожалею об этом. Мы орем наугад в темноту. Нам отвечает протяжный крик, он раздается так близко, что это меня удивляет. Через некоторое время один из суданцев (а они на редкость острозорки) что-то замечает, и вскоре появляется Абди, который идет по воде, толкая перед собой пирогу. Саид предупредил его о нашем скором возвращении, и он, заметив повышение уровня воды и подумав, что нас могут настигнуть, поспешил к нам навстречу. Теперь можно продолжать путь на лодке, и к часу ночи мы добираемся до нашего судна.

Утром я просыпаюсь с сильным жаром, тошнотой и головной болью. Однако надо действовать.

Мы плывем в северную часть бухты, которая была скрыта от нас песчаной косой; там я замечаю свои самбуки, стоящие на якоре.

Мы подплываем к ним, и матросы пускаются в бесконечные истории. Каждому есть о чем рассказать, и все стараются перещеголять друг друга. Для истины здесь не остается места, она отступает перед изощренной фантазией: так пишется история.

Я распределяю команды и отправляю оба самбука в Массауа, куда легче всего добраться при таком сильном южном ветре. Что касается меня, то я принимаю решение попробовать возвратиться в Джибути, невзирая на яростный встречный ветер.

Продолжать борьбу против англичан в данных обстоятельствах невозможно. Ответ министра уже, наверное, получен, поэтому, узнав, что я действую с ведома своего правительства, они оставят меня в покое.

Я снимаюсь с якоря на рассвете. Прежний ветер утих и постепенно набирает силу другой, северный. Какая удача! Однако штиль продолжается почти до самого полудня, и мое судно едва уловимо покачивается на воде в четырех милях от берега. На юге виден дымок. Это пароход. Он приближается довольно быстро. В здешних местах это может быть только английский патрульный катер. И действительно, я вижу, что к нам плывет траулер, переделанный в судно береговой охраны.

Он останавливается в трех кабельтовых от нас на траверзе. Я поднимаю четыре флажка, чтобы с их помощью сообщить о своем порте приписки, согласно международному кодексу морских сигналов. Застигнутый штилем, я не могу двигаться. Поэтому приходится ждать, когда пароход или подойдет к нам сам, или вышлет шлюпку.