Мои матросы получили от наших воскресных гостей щедрое вознаграждение и, изнывая от скуки, пустились в загул. Они приходят в восторг от кинематографа, который никогда раньше не видели, и без устали предаются всевозможным уличным забавам. Кадижета поддался на уговоры дантиста-армянина, который уже собрался было заменить его превосходные резцы шикарными золотыми зубами, но я появился вовремя и помешал этой затее. Зато Абди, попавший в лапы другого расфуфыренного шарлатана, успел расстаться с коренным зубом. Зуб был совершенно здоров и не причинял ему никакой боли, но беднягу ослепили позолоченное убранство кабинета и роскошный костюм врача. Он очень гордится своим подвигом и без конца рассказывает о дорогостоящей операции. Но со вчерашнего дня матросы ходят как в воду опущенные и не рвутся больше в город.

Что с ними? Только Абди по-прежнему пребывает в благодушном настроении и напевает, покуривая свою трубку из кокосового ореха. Видимо, они потратили все деньги, и к ним вернулось благоразумие.

Но оказалось, что дело вовсе не в этом: Абди привел ко мне юнгу Фирана, который со вчерашнего дня валяется на полубаке, точно дохлая крыса. Его приятели, решив лишить юношу невинности, повели его в отдаленный район, где потасканные сирийские и армянские шлюхи, старые развалины без возраста, продают матросам за гроши остатки былых прелестей. Но все же это белые женщины, «мадамы»! Будет чем потом похвалиться перед друзьями!

Все вернулись из борделя в плачевном состоянии, только Абди, находившийся в это время у шарлатана, избежал всеобщей участи. К счастью, болезнь не смертельная и лечится марганцовкой. Я мысленно благодарю Венеру за своевременное вмешательство, которое надолго отвратит матросов от погони за удовольствиями.

Наконец появляется Джебели. Я вижу, как он небрежно забрасывает удочку на краю набережной со своим всегдашним сонным видом. Он передает мне приглашение Ставро на сегодняшний ужин.

В большой комнате, где алтарь соседствует с баркасом, на круглом столе расставлены два прибора. Вдова в черном платке усаживает меня, и тотчас появляется свежевыбритый Ставро в белой рубашке. Он расстегивает жилет, являя взору свой извечный шерстяной пояс, обтягивающий его большой живот.

— Ну, что нового? — спрашивает он игривым тоном.

— Ничего особенного, — отвечаю я, — разве что я заскучал и начал серьезно подумывать об отъезде…

— Ах! Что за спешка! Кажется, ваша морская прогулка удалась на славу. Спиро поведал мне об этом у цирюльника, а таможенник только и делает, что хвастается своим подвигом и показывает всем найденную жемчужину. Поздравляю вас, весьма недурно для начала…