— Скажи, чтоб несколько ребят перешли из землянки в сарай! — крикнул Остниек, уходя, часовому.

5

В усадьбе «Кална Сили», на хозяйской половине, на большом круглом столе горела лампа под белым колпаком. В последние годы ее зажигали редко. Достать керосин трудно. Однажды во время войны попробовали налить в лампу добытый у немецкого фельдфебеля бензин, но чуть дом не спалили. Сегодня хозяин керосина не пожалел. Парень, который привел этого человека, сказал, что он важный гость Альфреда. Важный гость — сопляк. Ничего нынче не поймешь.

Старый сидел в жилете и играл с сопляком в подкидного. Карты — потрепанные, засаленные, только с трудом можно различить на них картинки.

— Этими картами я с самим господином Ульманисом в восемнадцатом году в «своих козырей» играл, — хвастал старик.

— В таком случае им место в национальном музее, — вежливо ответил сопляк.

Игра шла медленно, старик перед каждым ходом старался что-нибудь сказать:

— Опять твою фамилию забыл.

— Свилпинь. Фердинанд Свилпинь.

— Фердинанд? Что же это за имя?

— В календаре есть. А что же за фамилия Свилпинь? Если бы меня, например, Янисом звали, то что получилось бы? Янис Свилпинь! Так только ругаться можно.

— Хоть так, хоть эдак — все равно нескладно как-то, — промолвил старый. — Говоришь, твой отец в Риге мясную торговлю держал?

— Почти в самом конце Гертрудес, около Админю.

— И можно было жить?

— Пирожные ели.

— Где он теперь?

— В Швеции.

— А там пирожные есть?

— Хе! «Пирожные»! На собственном автомобиле катается. Прислугу старше тридцати в дом не берет.

— Хе, хе, хе! — засмеялся старик грудным голосом. — Стало быть, до сладенького охоч. А жена что?