Остниека это требование испугало. Несмотря на то что личность Шмита, как и его полномочия и опыт, не вызывала никаких сомнений, это все-таки было рискованно. Созыв такой конференции казался столь опасным, что даже думать о ней было страшно. Разве можно полностью исключить возможность провала? Нельзя! А что произойдет в случае провала? Националисты будут обезоружены, обезглавленная организация распадется окончательно.

Шмит хорошо понимал опасения делегатов и спокойно выжидал.

— Боюсь, что это будет очень сложно. Транспорт… подходящая одежда и всякое такое…

— Да, это не так просто, — сочувственно согласился Шмит.

— А не выгоднее ли и рижскую конференцию провести где-нибудь в северокурземских лесах? Мы обеспечим вам максимальную безопасность.

— Мое положение и мои полномочия не позволяют мне покидать Ригу.

— Пошлите на конференцию своих уполномоченных. Мы примем их в любом количестве.

— Вопросы формирования нового правительства, координации всей работы на месте и с иностранными центрами так важны, что их никак нельзя решать без моего непосредственного участия. Не забывайте, мои господа, что за успех всей акции я отвечаю перед инстанциями, которые приказывают, но не дискутируют. Поэтому я и мои люди находимся тут и рискуем своей жизнью. Это во-первых. Во-вторых, от этой конференции также зависит успешный план завоевания Латвии, который должны разработать союзники.

Аргументы Шмита были понятны, но Остниеку от этого не стало легче. Клабан только моргал глазами. Наконец Остниек попросил несколько минут на размышление, чтобы посоветоваться со вторым уполномоченным, хотя ничего толкового услышать от Клабана не надеялся.

Шмит объявил десятиминутный перерыв и вышел. Однако разговор с Клабаном не состоялся. В дверях появился Фердинанд с подносом. Он ловко поставил перед уполномоченными два стакана чаю, бутерброды с соблазнительно пахнущей колбасой и две рюмочки коньяка.

Клабан немедля впился желтыми зубами в бутерброд, откусив больше половины.

— Надо сначала решать, что делать!

— Что ты можешь решать? Истина как блоха, ловить ее трудно. Думаю, надо согласиться, а дома видно будет. Если решат, что надо ехать, поедем, не захотят ехать — пошлем этого Шмита подальше, — проворчал Клабан, жуя бутерброд. И жадно опрокинул в широко раскрытую пасть рюмку с коньяком.

— Потише, рюмку проглотишь!

А вообще-то Клабан сложный вопрос решил правильно, и Остниек, успокоившись, принялся за еду.

7

Главари бандитских групп, с которыми удалось связаться, были одного мнения, что конференцию на берегу озера Усма следует провести с помпой. Резидент должен получить представление о том, как внушительны их военные силы. Надо скрыть все, что свидетельствует о разложении. Это решение стало роковым для Банкова. Его дело включили в повестку дня конференции особым отдельным пунктом, и притом самым первым.