Следующий матросик выглядит потомственным ленинградским интеллигентом. Сразупослевоенным. Очки, внимательный взгляд светло-серых глаз, пушок под носом, розовые ушки, тонкие руки с длинными чуткими пальцами, прямо ну как скрипач. Однако он не из города трёх революций и одного «Беломора», а деревенский, Вологодская область. И ни фига не скрипач, не пианист, а... «Псих» читает его личное дело и вдруг поднимает на матросика изумлённый взгляд:

– Кем-кем?!

Матросик:

– А?

– Я спрашиваю – кем работал на гражданке?

– Осеменителем...

Мы аж к стульям прилипли. Осеменителем! Уа-а-а! Это как?

– В колхозе… коров же надо осеменять, товарищ старший лейтенант.

«Псих» ошалело ставит у себя в бумажках какую-то галочку, но нам с Андрюхой этого мало. Мы давим своими большими звёздами:

– Стоп, стоп, стоп! Товарищ матрос, вот с этого места поподробней, пожалуйста.

Ну, юноша спокойно так и интеллигентно объясняет, что у них там в колхозе целый дивизион холостых коров, а естественный процесс их осеменения с участием быка – это вчерашний день, и что сельскохозяйственная наука с 1913 года шагнула далеко вперёд, поэтому их, коров, осеменяют искусственно. Оплодотворяют то есть. С помощью людей. (При этих словах у нас с Андрюхой чуть период полураспада не случился, и у «психа» тоже.) Как это происходит? А есть такая специальность – осеменитель, он же оплодотворитель. Рогатых парнокопытных, а также нерогатых и непарно- (лошадей, к примеру).

Матросик, обрадованный нашим неподдельным интересом, весь одухотворяется и начинает пространно живописать о своей работе на гражданке. И сразу видно, что он её любит не меньше, чем предыдущий боец свои рельсы, шпалы, паровозы с буксами и вагонных проводниц с подстаканниками. А ещё он весьма начитанный – по речевым оборотам видно – и явно в школе хорошо учился. Действительно интеллигент, и не имеет значения, что сельский. Кроме того, он нас с Андрюхой воспринимает всерьёз.

В общем, привозят к ним на ферму такой большой хитрый бидон с бычьей спермой – она там льдом обложена – и осеменяют. Каждую корову отдельно. По очереди.

Мы с Андрюхой – известные в своём офицерско-мичманском кругу пошляки и капканисты, поэтому нас интересуют мельчайшие подробности. Все, скажем так, тонкости. Матросик доверчиво поворачивается к нам и, временами помогая себе красноречивыми жестами, разъясняет. Типа, существует такой специальный здоровенный шприц, а ещё есть такая не менее специальная резиновая перчатка длиной почти на всю руку, вот её, значит, надеваешь, потом из бидона полную горсть зачерпываешь и…