Сама асьенда, по моему мнению, больше напоминала небольшую, хорошо укрепленную крепость, с шестью башнями по периметру стен. Все хозяйственные постройки: конюшни, птичники и кладовые, вплотную примыкали к стенам, крыши покрыты красной черепицей. В центре двора находился колодец с вкусной и холодной водой, в этом я успел убедиться, утоляя жар во рту после острых блюд. Хозяйский дом выглядел незыблемой скалой, толщина стен на двух этажах достигала примерно двух локтей. Дом был выкрашен в белый цвет, что придавало ему торжественно-парадный вид. Особенно бросилась мне в глаза небольшая церковь. По стилю архитектуры я бы ее отнес к XVI–XVII веку. Франц подтвердил мои предположения, отметив, что церковь построена в честь святого Павла в XVII веке, сейчас ее посещает вся семья и нанятые работники. Дядя подчеркнул, что Аргентина, наверное, единственная страна в Южной Америке, куда не завозились рабы из Африки, по этой причине чернокожие работники во владениях дяди отсутствуют. Здесь селились в основном испанцы, итальянцы и немцы, все вместе составляющие на сегодняшний день основную массу населения страны. Естественно имеются представители других национальностей, но их количество незначительное.
Также дядя Франц рассказал, что в городке Ла Сильва у него есть небольшой заводик по производству консервов. Продажа готовой продукции идет слабо, местное население предпочитает использовать в пищу свежее мясо, получить заказы для снабжения аргентинской армии чрезвычайно трудно. Франц подумывает продать заводик за ненадобностью.
На завтра дядя Франц планирует показать мне поля и пастбища скота. Отказываться я, естественно, не стал.
Вечером на веранде дома я сидел в обществе дяди, попивал вкусный и ароматный кофе.
– Ты так вырос Генрих, настоящим гигантом стал, – констатировал очевидный факт дядя, – был бы жив твой отец, обрадовался. В своем рассказе ты не говорил, как тебе удалось бежать из лагеря.
– Как я уже говорил, лагерь «Африканская роза» располагался на золотом руднике. Британцам золото требовалось в больших объемах, поэтому пленные трудились по шестнадцать часов, не поднимаясь на поверхность. Кормили плохо, порции были очень маленькие. Люди умирали от истощения и гибли под обвалами породы, которые случались часто. При очередном обвале в нашем забое, мне удалось укрыться в нише, что позволило спасти жизнь. Спасать пленных никто не спешил, я слышал крики о помощи, которые через непродолжительное время прекратились. Просидел я в нише довольно долго, ведь под землей, в кромешной темноте отследить течение времени тяжело. Выбираться на поверхность я не торопился, опасался повторного обвала. Меня даже посетила мысль, что останусь в этой проклятой шахте навсегда, скоро умру без еды и воды. Но Господь, видно, решил мне помочь, я почувствовал приток свежего прохладного воздуха, а значит, где-то разобрали завал. Переползая навстречу свежему воздуху, осторожно передвигаясь, добрался до основного штрека. Везде было тихо, похоже, всех пленных, оставшихся в живых, подняли на поверхность. С трудом разыскал подъемный ствол. Меня ожидала неудача, подняться невозможно, стальные тросы обильно смазаны мастикой, у меня не было никаких приспособлений, а спустить подъемную люльку можно только с поверхности. Если бы я стал звать на помощь, то меня могли сразу обнаружить, а это в мои планы не входило.