— Ярослав! Эй, парень!

Ярослав поперхнулся и закашлялся, приходя в себя.

Над ним склонилось встревоженное лицо Мухи.

— Что… что случилось? — заплетающимся языком выговорил Ярослав.

— Задрых ты, вот чего случилось! — сердито буркнул Муха. — А потом трястись начал, ровно припадочный. Я уж думал — худо тебе! Морок, чтоль, какой привиделся?

— Да уж, — пробормотал Ярослав, поднимаясь на локтях. Голова снова гудела, мысли роились, обрывки видения все еще стояли перед глазами.

— Уходить пора, — Муха кивнул в сторону солнца, нависшего над линией горизонта. — Скоро стемнеет.

Его лицо, с обвислыми усами, выглядело еще более хмурым, чем обычно.

— Что-то не так? — осторожно спросил Ярослав.

Муха вздохнул. — Стрельцы те, что в посад пришли, обратно так и не выехали, — мрачно сказал он.

— Так, может, заночевать решили?

Муха качнул головой. — Вряд ли… Чего им там ночевать — до Москвы на хороших конях несколько часов езды! Нет, нутром чую, дело скверное. Ладно, пошли, проведаем нашего конюха.

Евстафьев, как оказалось, вполне свыкся со своей ролью — когда они вернулись к бивуаку в перелеске, он кормил коня хлебом с солью.

— Харч переводишь! — сердито сказал Муха.

— Так ведь скотина — она тоже внимания требует, — отозвался Михалыч, любовно поглаживая коня по шее. — Сами-то, вон, чего-ничего поели, а им тут даже попастись толком негде.

Дьяк махнул рукой. — Успеется!

Он обвел сумрачным взглядом Ярослава и Евстафьева.

— А теперь слушайте сюда…

* * *

Ирина медленно отступала назад, настороженно наблюдая за чернявым.