– Наш друг, лесной дух боли-бошка, предлагает ехать тебе, поганый, в болото. Так как, сам поедешь или помочь?

– А-а-а! – вырвался из горла степняка хрип отчаяния, он ударил лошадь пятками по ребрам, пытаясь поводьями отвернуть ее в сторону и ускакать куда подальше от страшных попутчиков.

– Значит как всегда, сами мы не хотим! Помоги ему, боли-бошка.

– Ага! – старичок в один миг оказался на шее у всадника, образовав третий ярус, как в физкультурной пирамиде времен сталинского правления: лошадь, печенег, большеголовый страшила. Накинув на голову кочевника кожаный ремешок, стянул череп петлей.

– У-у-а! – вырвалось из глотки печенега, в глазах потемнело, рассудок помутился окончательно.

– Ну, что, хозяин, я поскакал, али еще укажешь, что надобно сделать?

– Ты, смотри, не пропадай, потребен еще будешь! Теперь у тебя транспорт вона есть, езжай, собирай у косой развилки всех наших. К болотняку заедешь, скажи, гости непрошеные вскорости в его чертоги пожалуют, хай встречает.

– Ага. Но-о-о! Залетные-е! – с восторгом выкрикнуло страшное недоразумение.

– Вот и нам пора двигать, блазня. Дел за гланды, как мой друган Санька кажет.

Для воинства Данавоя наступили черные дни. Лесам, дорогам и тропам, казалось, не было конца и края, на пути не попадалось ни одной деревни, пугало отсутствие лесной дичи, все вокруг как будто вымерло. За то ночью воинство не могло спокойно отдыхать. Развлекались лесавки, пропадали выставленные разъезды и караулы, в разных сторонах лагеря слышался дикий смех, завывание, шелест листвы. Днем колонну печенегов навещали невиданные никем доселе, лесные сущности. На перекрестках дорог часто встречались призраки казненных когда-то давно разбойников. Но те хоть только пугали. Перекрестные, вообще, сущности безобидные. На лесных тропах навстречу попадались мелкие, но опасные духи – моховики, боровики, дикинькие мужички, вот после таких посещений и пропадали люди. Трупы воинов находили под кустами, на ветвях деревьев или вообще подо мхом. Родичи возроптали: «Князя покинула удача, он не может справиться с духами урусов».

А выход из леса все так же оставался несбыточной, призрачной мечтой.

И вот, казалось, передовой дозор разыскал этот выход. Тропа наконец-то вывела весь тихо перешептывающийся шалман на широкий, наезженный колесами телег, шлях. Лес посветлел, раздался в стороны. Две сотни печенегов на рысях устремились по этой дороге на запад.

– Нашли! – свободнее вздохнул князь, глядя, как сотники с воодушевлением подгоняют своих подчиненных. Рядом с наблюдающим за происходящим действием Данавоем из марева вдруг проявились двое, он сразу узнал одноухого, вторым был незнакомый отрок.