– А вот и не нашли, – спокойно, на родном для печенежского вождя языке проговорил леший. – Смотри, князь, что вы нашли. Блазня, покажи ему! – уже по-русски велел он молодому.

Перед Данавоем представилась картина гибели его воинов. Огромное болото, высветленное остатками ветвей сухих деревьев, разбросанных по зеленому ковру сочной травы, с окнами водяных зеркал, по которым расходилась рябь, всколыхнутая воздействием вмешательства извне. Сотни измученных людей и лошадей пытались вырваться из влажной, мокрой, липкой паутины болотной трясины, неумолимо утаскивающей в себя кричащих, стонущих, молящих о помощи. Болото требовало жертв. Ржание лошадей больше напоминало детский плач. Последние конвульсии, и вот уже попавшие в западню люди и лошади скрываются в бездне, на поверхность вырываются огромные черные пузыри, имеющие неприятный запах. Страх сковал кочевников, находившихся от места гибели буквально в десятке шагов.

– Ох-х-х! – вырвался из легких живых не то стон, не то всхлип.

– А-а-а! – взревел Данавой, выхватывая из ножен саблю.

Желание поквитаться, зарубить обидчиков было настолько велико, что скрип зубов услышали находившиеся поблизости воины. Князь занес клинок над головой, готовый обрушить его на одноухого, но тот словно растворился в воздухе, и только рядом было слышно ехидное хихиканье отрока. Прямо из воздуха послышался спокойный голос:

– Блазня, хорош прикалываться, пойдем отсель, хай смертные отдохнут от нас. Пусть теперича болотняк поработает, они с женкой такого урожая давненько не сымали. Идем ужо!

– А-а-а! – вскипел в своей безысходности князь, стал беспорядочно рубить саблей воздух вокруг себя, словно отгонял невидимых, налетевших пчел. – А-а-а! Шакалы, шака-а-лы!

Выдохшись окончательно, соскочил с коня, отбросил бесполезную саблю, припал лицом к земле, стал колотить ее сжатыми в кулаки руками, затих. Лежащего на траве князя плотным кольцом обступили воины, таким своего родового вождя никто никогда не видел.

Сотник Гайса тронул его за плечо.

– Вставай, Данавой, – спокойно сказал он.

Гайса составлял исключение из правил, в чертах характера его ярко проявилась кровь матери, рожденной в северянском селении и еще в юности захваченной в набеге. Спокойный, рассудительный полукровка, он заменил в походах племенных старейшин, не способных вести войну по причине преклонного возраста.

– Встань! Воины должны видеть уверенность в твоих действиях, чтобы быть уверенными в себе.

– А-а, это ты, мой верный Гайса? – приподнял голову Данавой, усталыми глазами взглянул на своего сотника. – Ты видел гибель двух сотен молодых, сильных, крепких воинов? В один миг их не стало. Кто ответит мне за их гибель? Кто?