Соскочив на землю, привязал узду к кусту орешника. Остановился у того места, где в прошлый раз наблюдался проход.

– Ну, что ж, попытаем счастья. А вдруг получится?!

Монзырев сосредоточился, закрыл глаза, направил мысли в проход между раскоряченными деревьями, отчетливо представил ворота бывшего пионерского лагеря, лагеря, от ворот которого началась для него вся эта невероятная история.

Вокруг что-то неуловимо изменилось, он почувствовал эти изменения. Несмело приоткрыл один глаз и тут же увидел мглистую, прозрачную пленку перед собой.

– Проход открыт! – вырвалось у него.

Шагнул к пелене и встал, как вкопанный.

«А вдруг не смогу вернуться за остальными? Сам пройду, а вернуться не получится?» – пронеслись мысли в голове.

«А вдруг не смогу вернуться за остальными? Сам пройду, а вернуться не получится?» – пронеслись мысли в голове.

Постояв, успокоился.

«Чепуха. Если пройду, смогу и вернуться».

«Чепуха. Если пройду, смогу и вернуться».

Смело шагнул в проход, погрузившись в серую муть. Шаг, еще шаг. Тело будто налилось свинцом, его стало корежить, давить со всех сторон. Еще шаг, давшийся ему с таким трудом, и боль, сильная давящая боль в груди, казалось, кто-то с размаху влепил в грудную клетку кувалдой. Всем телом ощутил сильный толчок, ноги оторвались от твердой поверхности земли, и он, теряя сознание, полетел назад, назад, в ту сторону, откуда вошел в проход.

Сознание возвратилось не сразу. Сначала Монзырев услышал покашливание и тихое хихиканье неподалеку от себя. Открыл глаза, мотнул замутненной, с отсутствием всяких мыслей, головой. Приподнялся на руках, обозрев окрестности перед собой.

В десяти шагах, прямо возле выкрученных стволов деревьев, сидел потешный старик, одетый в холщовую рубаху и порты, в лаптях, на голове напялена соломенная шляпа-брыль с надорванным краем. На лице старика выделялись: нос картофелина и улыбка, заблудившаяся в седой растрепанной бороде.

– Эх, Анатолий Николаевич, и до чего же вы, любезный друг, нетерпеливы. Ведь сказано было, через девять лет. А вы полезли. Это, уважаемый, вам опять повезло, могли бы и головы лишиться. Любят вас, видать, боги славянские, не дали погибнуть.

– Ты как тут, дед, оказался? И вообще, ты кто такой?

– А я, видишь ли, милок, как бы это попроще сказать, э-э-э, скажем так, продукт виртуальной реальности, – уже совсем с другой интонацией в голосе ответил дед.

– Что-о?

– Тупой, что ли? Голограмма я! А вообще, можешь считать меня посредником информационного поля Земли.

– Я смотрю, ты вообще охренел, байки тут травишь.