Вторым героям этого сражения был английский матрос, который приколотил сбитый английский флаг гвоздями к мачте — повторил то, что сделали французские матросы с линейного корабля «Гильом Телль» и о чем в свое время много говорили на английском флоте. О поступке французов сразу забыли, объявив, что так могут себя вести только доблестные английские моряки.

93

93

Двадцать восьмого июля мы захватили последний приз в этой кампании — испанскую шхуну водоизмещением сто двадцать тонн и с забавным названием «Душа из чистилища». Для этого нам пришлось оказаться в заливе Сидр, в нескольких сотнях миль от Александрии. Поступило сообщение, что эскадра из четырех французских линейных кораблей и нескольких транспортов подошла к африканскому берегу западнее Александрии и собралась высадить там десант. Несколько небольших кораблей, в том числе и корвет «Хороший гражданин», послали на разведку. Мыи разведывали, удаляясь все дальше и дальше на запад, следуя по следам удирающей французской эскадры, а потом завернули на юг, в залив, чтобы посмотреть, не там ли враг? И нашли «Душу из святилища». Шхуна загрузилась в Бенгази невыделанными шкурами, поэтому воняло из трюма неслабо. Шкипер был стар и глуховат, по несколько раз переспрашивал каждое слово. Или прикидывался глуховатым, на жалость давил. Я отправил приз в Палермо.

Когда вернулись к Александрии, там уже обсуждали условия капитуляции французского гарнизона. Англичане побаивались идти на штурм, поэтому условия были очень почетные: французов с легким оружием и знаменами пообещали отвезти на родину на английских транспортах. Пушки и корабли и суда в гавани доставались победителям. Англичане забрали себе свежие и в хорошем состоянии фрегаты «Египтянка» и «Леобен», а старые и побитые венецианские линейный корабль «Каусса» и фрегат «Мантуя», французский фрегат «Справедливость» и бывшие турецкие корветы «Халил-бек» и «Салабатмане» достались туркам, которые месяца полтора назад присоединились к блокаде.

Александрия разрослась, стала многолюднее, но при этом приобрела стойкий налет провинциализма. Она и через двести лет, и тысячу двести лет назад не была официальной столицей, однако тогда в ней, как и в Санкт-Петербурге в двадцать первом веке, всегда незримо присутствовал столичный дух. На месте Александрийского маяка теперь крепость. Может быть, именно в маяке и жил столичный дух.

Три месяца корвет «Хороший гражданин» простоял на рейде. Особой нужны в нас здесь не было. Так понимаю, просто не знали, куда деть и нас, и другие корабли. Это при том, что до нас доходили тревожные слухи о готовящемся, французском десанте на остров Британия. Я знал, что десанта не будет, а вот англичане усиленно ждали его и даже послали великого флотоводца вице-адмирала Горацио Нельсона разгромить французские транспорта. Он дважды атаковал Булонь и дважды улепетывал с разбитой мордой и не только, потому что французы его предложения сдаться посылали далеко и надолго. Об этом эпизоде биографии Нельсона я не знал. Ее старательно будут замалчивать, иначе рушится миф. Если беспринципность в Неаполе и бездействие во время блокады Мальты можно было списать на козни Эммы Гамильтон, то в Булони было явное бездарное командование, когда ничего, кроме тупой лобовой атаки предложить не смог, а потому и победить не удалось.